Жюль Монтегю - Темные пятна сознания. Как остаться человеком

11 июня 2003 года мать Терри, Энджили, как всегда пришла к сыну, и как всегда санитарка спросила: «Терри, кто к тебе пришел?»

– Мама, – ответил он.

После этого он произнес еще несколько слов, сначала невнятно и неуверенно. «Пепси» и «молоко». Потом последовали предложения. Терри был уверен, что ему по-прежнему девятнадцать лет, он знал, что президентом США был Рональд Рейган. Память была фрагментирована, конечности были слабыми. Ему требовалась круглосуточная помощь. Терри приходилось кормить, мыть и переворачивать. Но он мог – пусть и запинаясь – говорить, и узнал всех членов семьи. Со временем он вспомнил некоторые эпизоды детства и ранней юности; потом эти воспоминания стали более отчетливыми.

Что происходило в головном мозге Терри на протяжении последних девятнадцати лет? Не являются ли гримасы и нечленораздельные звуки таких больных, как Терри, чем-то большим, нежели какие-то непроизвольные движения?

Николас Шифф и его коллеги из медицинского колледжа Корнельского университета исследовали мозг Терри с помощью методики, называемой диффузной тензорной визуализацией (ДТВ). При выполнении этого исследования удается проследить путь молекул воды по белому веществу, то есть по нейрональным проводящим путям. Дополнительно сделали и позитронную эмиссионную томографию, позволяющую регистрировать активные участки мозга, и обнаружили, что к тому времени, когда Терри произнес слово «мама», его мозг был еще значительно поврежден, что не вызывало никакого удивления. Причем разрушения касались таких областей, что выздоровление представлялось весьма маловероятным. Очаги атрофии поразили практически весь мозг, включая и ствол; были повреждены также и аксоны – отростки нервных клеток; другими словами, пострадала как ткань мозга, так и пути, связывающие между собой различные его области. Однако внимание исследователей привлекло то обстоятельство, что в обширной задней части мозга увеличилось число связей; такого строения связей не видели никогда у здоровых людей. В этой области наблюдалась повышенная метаболическая активность, что можно было объяснить разрастанием нейронов, обеспечивших разительное улучшение состояния. Можно утверждать, что за прошедшие с момента травмы два десятилетия сформировались новые нервные пути и сети, производившие невнятные звуки и гримасы, но, в конечном счете, приведшие Терри к «маме», «пепси» и «молоку».

Но такого разрастания нейронных аксонов не происходит у большинства людей, перенесших подобные травмы. Дело в том, что задние отделы мозга, отвечающие за сознание, пострадали у Терри во время катастрофы в наименьшей степени. Здесь сохранились уцелевшие участки, с которых и началась перезагрузка – некоторые сети разряжались даже в то время, когда остальные молчали. Обеспечение всех больных, едва реагирующих на внешние раздражители, самым совершенным уходом, не приведет к тому же результату через двадцать лет. Случай Терри был исключением из правила.

Прошло еще полтора года, и состояние Терри еще немного улучшилось. Он научился считать до двадцати пяти, научился немного двигать руками и ногами. Проведенное сканирование его головного мозга показало, что задние отделы белого вещества нормализовались, а проводящие пути проросли в мозжечок через срединные отделы мозга. Эти аксоны, предположили исследователи, брали свое начало в задних областях, направляясь к своим целям в других отделах. Эта широкомасштабная перезагрузка соответствовала улучшениям речи и двигательных функций Терри. Происходил динамический процесс перестройки и формирования новых проводящих путей. Некоторые новые сети и связи отмирали, но вместо них появлялись следующие.

Пока в мозгу Терри прокладывались узкие дорожки и проулки, пала берлинская стена, распался Советский Союз и возник интернет. Мир пережил трагедию Локерби, взрыв «Челленджера» и катастрофу Чернобыля. Погибла принцесса Диана. Рональд Рейган, президент, которого помнил Терри, заболел болезнью Альцгеймера.

В городке Озарк, в горах Арканзаса, жена Терри повторно вышла замуж и родила еще троих детей.

В том же доме инвалидов, где он вернулся к жизни, Терри увиделся со своей дочерью Эмбер. Ей было уже девятнадцать, столько же, сколько было ее отцу в момент аварии. Позже Терри познакомился и со своей новорожденной внучкой.

Начали формироваться новые связи.

Через три месяца я снова осмотрела Шарлотту. Она по-прежнему была без сознания и не отреагировала на мое появление. Но то же самое было и с Терри Уоллисом. Тем не менее, 11 июня 2003 года он произнес слово «мама». Может быть, и Шарлотта свернет за угол и обретет сознание? Если это произойдет, то не придется ли ждать еще девятнадцать лет?