Тесс Холлидей - Мой бодипозитив. Как я полюбила тело, в котором живу

Безумие жить в палатке, если ты беременна.

Мое положение становилось все хуже. Из-за того что я осталась без машины, мне пришлось уйти с работы и отказаться от аренды жилья. Я несколько недель жила со своей подругой Челси и ее матерью в находящемся неподалеку городе Олимпии, а потом попросилась обратно к Роуз и Стиву.

– У нас сейчас гости, – сконфуженно ответила на мою просьбу Роуз. – Если хочешь, можешь поставить палатку у нас в саду и спать там, а есть с нами, дома.

У меня не было выбора, и я поставила палатку. Я провела несколько ночей, лежа во влажной палатке и слушая, как где-то рядом сношаются (или дерутся, сложно было сказать) еноты. Потом меня настигло откровение. Какого лешего я делаю? На четвертом, почти пятом месяце беременности я живу как бомж, потому что упрямлюсь и не хочу возвращаться домой.

Иногда нужно умерить гордыню, устроить проверку на адекватность и взять себя в руки. Если я вернусь на Юг, будет ли это концом моей мечты? Возможно, но только в том случае, если я сама от нее откажусь. Мне стало стыдно. Да, сейчас моя жизнь была нелегкой, но я вела себя как ребенок, топающий ногами и рыдающий потому, что не все идет так, как ему захотелось. На этом моя жизнь не заканчивалась, у меня было предостаточно возможностей, и мне следовало быть более благодарной. Если надо было вернуться на Юг, чтобы снова крепко встать на ноги, так тому и быть. Сиэтл никуда не денется.

На следующий день я положила свои вещи в камеру хранения, позвонила маме и приняла предложенный билет до Миссисипи.

Не зарывайтесь, чрезмерная гордость всегда приводит к какой-нибудь херне.

Я чувствовала, что утрачиваю свободу, когда оставила свои мечты в Сиэтле и вернулась в Миссисипи. На двадцатом году жизни я готовилась стать матерью-одиночкой, своим безрассудством обрекшей себя на пожизненный приговор родительства.

Приехав в свой новый дом, я с трудом сдержала смех. Мама и Билл на полном серьезе арендовали дом, скрывающийся в тени следственного изолятора округа Мэдисон.

Я смотрела на возвышающиеся надо мной холодные, неприветливые стены тюрьмы, и мне казалось, что это своего рода послание от Вселенной – я оступилась и теперь буду мотать срок.

– С чего вы решили, что жить по соседству с тюрьмой – это отличная идея? – спросила я у мамы, поеживаясь от мысли, что от дома до стен тюрьмы было не более 120 футов. [65]

– Это надежная тюрьма, – ответила мне мама. – Они ничего не могут нам сделать. Жилье было дешевым, да и Биллу удобно добираться до работы.

Заключенные, правда, не могли до нас добраться, зато они отлично нас видели. Через пару дней после переезда я вышла на задний двор, чтобы подышать свежим воздухом, и увидела заключенных, прогуливающихся и занимающихся спортом в тюремном дворе. «Эй, детка!» – крикнул один из них, а другой приветствовал меня свистом. Я сразу же отступила обратно в дом.

Было приятно снова жить с мамой, но я с первых же дней заметила некую напряженность в ее с Биллом отношениях. Она была не похожа на себя и казалась подавленной.

– Мам, все в порядке? – спросила я, неделю пронаблюдав за их сдержанными беседами.

– У нас сейчас непростой период, – призналась она. – Не волнуйся, все в порядке.

Я внезапно осознала, что не мне одной было сложно. Я ужасно не хотела переезжать в Кантон, потому что понимала, что он будет маленьким, скучным городком. Мои ожидания оправдались: там не было ничего интересного, кроме неплохого блошиного рынка. Теперь я поняла, что в переезде была положительная сторона – я могла составить маме компанию и поддерживать ее в трудное для нее время. Она мучилась от изоляции, когда я была маленькая и папа постоянно перетаскивал нас с места на место, и теперь она снова чувствовала себя не в своей тарелке. Ну, что ж, зато теперь мы могли страдать вместе!

Я была уже на втором триместре беременности, но чувствовала себя очень даже неплохо. В США большинство будущих матерей с восьмой недели регулярно посещают акушера-гинеколога, чтобы отслеживать развитие ребенка, а я еще ни разу не была на полноценном приеме. Если честно, то моя медицинская страховка не покрывала ведение беременности, а возможности центров планирования семьи были далеко не безграничны. Ребенок уже пару недель как начал пинаться в животе, и я чувствовала, что все идет по плану.