Ирина Млодик - Ограниченные невозможности. Как жить в этом мире, если ты не такой, как все [litres]

Когда они отвернулись от окна, Каланча уже открывала замок, натянув свое длинное черное пальто и ботинки.

– Подожди, куда ты? Не так быстро, пусть хотя бы отъедут подальше! – только и успела воскликнуть Белая.

– Подожди, я с тобой, – хватая ружье и запрыгивая в кроссовки, без ветровки, в одном оранжевом свитере понесся за ней Хулиган.

Они искали до темноты. Вернулись в квартиру, взяли фонарики, потеплее оделись и снова пошли на поиски. Обошли весь район вокруг «Хозтоваров». Постучались во все уцелевшие квартиры, заглянули в полуразрушенные дома, обыскали подвалы и магазины, взломали старый склад какого-то оборудования, зачехленного и покрытого пылью. Ребенка нигде не было. Тех, кто мог стрелять в бандитов, тоже. Хотя Каланче все время мерещилось, что кто-то следит за ними, наблюдает за каждым их движением и шагом.

Наконец, замученные и отчаявшиеся, они вернулись в квартиру. Едва зайдя в прихожую, Каланча вдруг осела на пол, вытянула заляпанные грязью черные ботинки и зарыдала от бессилия, напряжения и страха.

– Ну что ты, что ты, ну перестань… Мы найдем его завтра, обязательно найдем, – Белая обнимала ее, вытирала слезы, стаскивала обувь.

– Надо будет завтра прочесать другой район, тот, что ближе к больнице, – сурово сообщил детям Хулиган, тяжело опускаясь на стул в кухне. – А теперь спать. Чего засиделись? Найдется пацан, из-под земли достанем. Найдем!

Заснули поздно, в тревожном молчании выпив горячего чая. Среди ночи Каланчу разбудил Очкарик. Он тряс ее за плечо, переступая босыми ногами по холодному полу, шептал:

– Там кто-то скребется в дверь. Мне страшно. Там за дверью кто-то есть.

– Ну что ты, спи давай, кто там может быть, я ничего не слышу, – сонная Каланча не могла разлепить глаз, сон легко одерживал победу.

– Скребется и кашляет! – не унимался Очкарик.

– Кашляет? – Весь морок сразу как рукой сняло, она подскочила, схватила его за плечи. – Где скребется и кашляет?

– Там, – махнул в сторону прихожей мальчишка – щуплое привидение, еле видное в темноте.

Свет, глазок… Черт, никого не видно! Она чуть-чуть приоткрыла тугую дверь, почувствовала, как упал сидевший на корточках ребенок.

– Псих! Родной мой, что ты здесь делаешь? Где ты был?

Мальчишка был цел: пыльный, замерзший, сонный, глаза больные, кашляет, но жив! Она схватила его, стала целовать в макушку, щеки, ощупывать, обнимать, тискать. В другое время Псих ни за что бы не дался, не позволил бы таких нежностей, но сейчас не сопротивлялся, ей даже показалось, что он обнял ее в ответ. Она потащила его в ванную, засунула под горячий душ, помыла, закутала в большой махровый халат, висевший на крючке, сверху намотала привычный «ночной» платок, натянула теплые носки. В это время проснулась Белая, сонная заглянула в ванную.

– Что тут у вас, чего среди ночи… Псих! Как ты здесь, малыш?

– Сам пришел, представляешь? Меня Очкарик разбудил, говорит, кто-то кашляет под дверью, я открываю, а там он! Дай ему что-то от кашля. Не пойму, температура есть?

– Да нет, сильной вроде нет. Так… давай, милый, выпей вот это. И это. Успокоительное, тебе не помешает. Носки надела? Хорошо. А теперь спать, спать. Сон – лучшее лекарство. И сама седативное выпей, я тоже выпью, пожалуй. Жесть какая-то, а не день. Никаких нервов не хватит.

Они так и не узнали, что произошло с Психом после того, как мародеры похитили его из больницы. На все вопросы он раскачивался и повторял: «Два окна, шесть розеток, одна дверь. Шесть этажей, девяносто шесть ступенек».

– Господи, парень, мы же все обыскали. Где тебя прятали? – сокрушался Хулиган. – Ты что, сам сбежал? Или кто-то тебя освободил?

– Старик, всего семь.

– Семь стариков? Ты кого-то видел? Еще люди? Кто они? Тоже бандиты? – вопросы сыпались наперебой, но ничего нового от ребенка они не могли добиться. В конце концов Каланча рассердилась:

– Все, хватит вопросов, самое главное – он жив. Он выбрался и в темноте нашел дорогу домой. Ты мое солнце, – она обняла Психа, который, по-прежнему замотанный в махровый халат, полулежал на диване, расслабленный и как всегда ушедший в себя. – Наш ближайший план – вылечить человека, а не мучить его вопросами. Потом будем думать, что дальше.

Гик решил обустроиться в обнаруженной квартире и попросил мужчин помочь перевезти его компы и нехитрый скарб, состоящий в основном из проводков, удлинителей и какого-то «железа». Все его личные вещи поместились в небольшой рюкзак. Квартира была значительно меньше, чем родительские хоромы Белой, но окнами выходила на подветренную сторону, и там было теплее. Вместе с Хулиганом они спустились в подвал и разобрались, как включить газовый отопительный котел, что оказалось как нельзя вовремя. На улице было уже так стыло, что казалось: вот-вот пойдет снег. Выстрелов больше не было слышно, хотя складывалось все более отчетливое ощущение, что в городе кто-то есть.