Александра Райнварт - Нежное искусство посылать. Открой для себя волшебную силу трех букв

Да, привлекательными, вместе с их огромным носом, спутанными волосами, широкими бедрами или выпирающим животиком.

Наверное, во всем виновата вот эта чушь с «тетя голая, а дядя разговаривает», которая бросилась в глаза даже ребенку. Так или иначе, пора спросить себя:

Новые решения нужно воплощать в жизнь. И вот я – научного интереса ради – беру выходной и еду с подругой Анной купаться. Я начинаю рассказывать ей о своей новой идее, и она тут же бросает косой взгляд на мою задницу. «Эй!»

Приехав, мы положили полотенца на траву, и когда Анна стянула с себя легкое платье, я снова вдруг почувствовала зависть, глядя на ее длинные стройные ноги, плоский живот и линию бедер, на которых едва ли отложился один пончик. Анна веган и ест только экологически чистые продукты, не употребляет белый сахар и пшеничную муку, лактозу и замороженную пищу. Не говоря уже о периоде, когда она пыталась питаться только светом, из-за чего мы до сих пор над ней подтруниваем.

В следующей жизни у меня будут точно такие же ноги, и я буду каждый день носить мини-юбки, джинсы в обтяжку и облегающие шорты.

– А у меня в следующей жизни будет красивое декольте, – вздыхает Анна.

У нас обеих с собой бикини, и как только я наспех натягиваю свое и предстаю во всей красе, машинально втягиваю живот – и если бы могла втянуть задницу и бедра, то поступила бы с ними так же.

Я сознательно выдыхаю и расслабляюсь, и живот сползает на свое законное место. – Ляг так, как ты ложишься, когда засыпаешь. Это самая удобная поза, – советует Анна.

Звучит разумно. Однако у меня не получается расслабиться, я лежу в неудобной скованной позе.

– Ну, и как ты себя чувствуешь? – спрашивает она чуть позже.

– Ну, ты когда-нибудь видела фотографии китов, которых выбросило на берег? – отвечаю я вопросом на вопрос.

Я чувствую себя плохо. И на боку, и сидя, и тем более скрестив ноги. Я только больше обращаю внимание на все складки и морщины, которые просто встали между мной и моей желанной настоящей фигурой. Это невесело.

Внешний вид – это всегда сложная тема.

– Почему я не могу точно так же отказаться от всех этих белых высокоуглеводных канцерогенных сахаров? Или не есть второй кусок торта? Почему я не могу подняться с дивана и пойти на персональную адскую тренировку? Или, съев кусочек шоколадки, завернуть ее и положить, где взяла?

– Потому что ты обожаешь шоколад, – слышу я позади себя. Это Л. с полотенцем, собакой и сыном. Л. тоже рано освободился, забрал ребенка и даже захватил огромный арбуз.

И вот они стоят и улыбаются мне, и вдруг все мое недовольство улетучивается. Я веду сына в его шортиках с акулами поближе к воде, собака наблюдает за нами, виляя хвостом, Л. режет арбуз на тонкие куски. Вскоре мне приходит в голову, что, изображая водного монстра, я выгляжу не лучшим образом, но сын визжит от восторга, и я об этом забываю.

Побегав наперегонки за полотенцами, я смогла забыть, что при этом выгляжу как антилопа гну – просто потому, что это весело. Подсев к арбузу и скрестив ноги, я сначала вздрогнула, спохватившись, но как только в поле зрения попали мои любимые, почувствовала себя лучше и увереннее. Любопытно: едва я отвлекаюсь на какое-нибудь хорошее чувство – дружба, любовь, доброжелательность, смех – для негатива просто не остается места.

Помогает также и оглянуться по сторонам. Ведь я – как бы это сказать – не сижу между Джениффер Лопес и Беном Аффлеком. Теперь я обращаю внимание не на себя, но на арбузный сок, стекающий по лицу сына, смотрю на блестящие глаза Л. и слушаю веселый рассказ Анны о ее последнем ретрите [2] Уединение для внутренней работы с целью добиться просветления (прим. ред.). с шаманами.

Когда солнце становится красно-золотым, я прижимаюсь к Л., и мы наблюдаем, как Анна с нашим сыном бросают в воду камни.

– У тебя периодически не возникает желание быть стройнее, выше, мускулистее или еще что-нибудь? – спрашиваю я Л.

Он смотрит на меня искоса:

– Может быть, это тебе бы хотелось, чтобы я был стройнее, выше, мускулистее или еще что-нибудь?

Я окидываю его взглядом с головы до ног – но только в шутку. Потому что – нет, я не хочу, чтобы он выглядел по-другому. Я принимаю его именно таким, какой он есть. «Тогда и я не хочу быть другим», говорит Л.

Когда уставший ребенок уже сопел в кроватке, а я зачерпывала ложкой свой второй десерт (панна котта! с вишневым соусом!), я не только испытывала счастье от прошедшего прекрасного дня. Еще я заметила, что наконец-то загорела – и не только на животе. Так что ненавистные джинсы с громким «Оле!» немедленно отправляются ко всем чертям. Может быть, там их найдет Катрин или кто-нибудь из глянцевого журнала, и пусть они жалуются из-за них друг другу.