Джон Медина - Возраст ни при чем. Как заставить мозг быстро думать и много помнить

К сожалению, рабочая и эпизодическая память не являются единственными системами, которые с возрастом приходят в упадок. Готов поспорить, что вы знакомы с еще одной из них.

Две пожилые супружеские пары возвращаются домой из кино. Женщины болтают впереди, мужчины тащатся позади. «Вчера вечером мы были в отличном ресторане, – говорит один из них. – Вам тоже нужно сходит туда». – «Что за ресторан?» – спрашивает другой. Тот начинает отвечать, потом теряется. «Боюсь, не могу припомнить, – говорит он. – Как называется тот красивый цветок, который всем нравится? Знаешь, вроде того, что рисуют на валентинках?» – «Ты имеешь в виду розу?» – озадаченно спрашивает его приятель. «Да, точно, – отвечает тот и кричит жене, которая идет впереди: – Роза! Эй, Роза! Какое название у того ресторана, куда мы ходили вчера вечером?»

Почти все мои знакомые в той или иной степени страдают от потери памяти, описанной в этой шуточной истории. Вам хочется вспомнить слово, и у вас есть ощущение, что оно просится на язык, словно невидимый леденец. Но потом оно начинает вращаться кругами, уходит в неведомый когнитивный водосток и навеки пропадает до следующего утра, когда вы вдруг вспоминаете его. Это феномен «верчения на кончике языка» (реальный научный термин!) По мере нашего старения такое досадное явление становится все более частым. При сравнении семидесятилетних людей с тридцатилетними, оно встречается в четыре раза чаще.

Одним из самых интригующих аспектов этой утраты является то, что не было утрачено. В анекдоте пожилой мужчина знает, что он был в ресторане, где получил большое удовольствие, и хочет поделиться новостью со своим другом. Он на самом деле кое-что рассказывает, и это свидетельствует о том, что его вербальные навыки находятся в полном порядке. Но он попадает в тупик, когда не может найти конкретное слово.

Вот краткий итог. Понимание языка и общие языковые навыки хорошо сохраняются в пожилом возрасте, словно консервированные персики. Но утрата фонологической репрезентации похожа на фрукт, который слишком долго пролежал на солнце.

Вполне очевидно, что память ухудшается неравномерно. Существует ли обобщенный временной интервал, используемый учеными для отслеживания этого горестного процесса? Это важный вопрос. Многие пожилые люди опасаются, что темный призрак деменции захватил еще несколько квадратных дюймов их мозга каждый раз, когда они не могут вспомнить название своего любимого вина. К счастью, большинство этих потерь вполне нормальны и не указывают ни на что, кроме длинного перечня прожитых лет. И есть вещи, которые вы можете сделать для замедления или даже разворота этого процесса в обратную сторону. Лишь в редких случаях такое ухудшение указывают на нечто более серьезное вроде старческого слабоумия. В одной из следующих глав мы расскажем, как определить различие между типичным и устрашающим.

Между тем вы можете найти извращенное утешение в том, что в научном сообществе существует множество разногласий по поводу того, что приходит в упадок, когда и до какой степени это происходит. В чем проблема? Старение – очень индивидуальный процесс. К этому можно добавить, что научное понимание работы памяти является прискорбно скудным. Чтобы статься на светлой стороне профессиональных обзоров, ограничимся следующими высказываниями:

1. В любой отдельный год нашего старения одни механизмы памяти ухудшаются, другие немного улучшаются, а третьи остаются неизменными.

2. Большинство механизмов памяти начинают ухудшаться после тридцати лет.

К примеру, рабочая память у большинства людей работает максимально эффективно в возрасте двадцати пяти лет, остается постоянной до тридцати пяти лет, а затем начинается медленный затяжной спад.

Эпизодическая память достигает максимума на пять лет раньше рабочей памяти, а потом следует ее примеру.

Сопоставьте эти находки с данными, убедительно доказывающими, что общий словарный запас достигает максимума только в 68 лет. Звучит оптимистично, но при более тщательном рассмотрении это как будто противоречит здравому смыслу. Как это может быть, особенно с учетом того, что эффект «верчения на кончике языка» становится раздражающе заметным вскоре после двадцати пяти лет? У вас есть словарная база данных размером с «Кадиллак», но ваша способность доступа к ней деградирует до размеров «Mini».

Можно ли решить эти проблемы, если открыть капот стареющего мозга и заглянуть внутрь его жужжащего механизма, извлекающего воспоминания? Может быть… поэтому мы смело отправимся туда, где неврологи еще никогда не бывали. Мы собираемся заручиться поддержкой офицера звездолета «Энтерпрайз», легендарного капитана Джеймса Т. Кирка, и стать свидетелями его битвы с неким Горном. Без шуток!