Рич Карлгаард - Поздний расцвет [Как взрослым добиться успеха в мире, одержимом ранним развитием] [litres]

Чтобы найти ключи к настойчивости поздних цветов, давайте рассмотрим силу историй, пластичность упорства и их взаимосвязь.

Истории не просто описывают, что происходит. Они помогают нам понять, что произойдет в будущем. Те, которые мы рассказываем себе, помогают сформировать наше отношение к разным вещам и повысить уровень благополучия. Для поздних цветов это просто отличная новость. Результаты многих исследований показывают, что истории могут изменить направление наших мыслей, действий и чувств (2). Иными словами, если мы, поздние цветы, меняем свою историю, то можем изменить поведение и даже жизнь. Это звучит как совет по самопомощи, но истории действительно бывают скрытыми катализаторами роста и успеха.

Сила историй легла в основу многообещающего направления в медицине, названного нарративным подходом в психологии . В 1980-х годах оно было предложено тремя учеными, независимо друг от друга: Теодором Сарбиным, Джеромом Брунером и Дэном Макадамсом (3). Научная школа, к которой они принадлежали, изучала, как люди придают значение чему-либо, создавая, рассказывая и вспоминая истории. Если нейробиология и некоторые направления биологии рассматривают разум как вместилище, машину или что-то похожее на процессор компьютера, то нарративный подход в психологии наделяет его качествами «великого рассказчика».

Конечно же, идея о том, что разум рассказывает истории, не нова. Задолго до того как психология начала заимствовать инструменты у литературных критиков, Зигмунд Фрейд и его последователи интуитивно пришли к представлению о том, что отклонения психического здоровья соотносятся с нарушением в историях (4).

Хотя многие взгляды Фрейда сегодня пересмотрены, он был гением в работе с отдельными людьми и в понимании перипетий их запутанной жизни. Важнейший прорыв, который совершили психоаналитики, последователи Фрейда, заключался в том, что их пациенты по какой-то причине не могли рассказывать себе историю, или у них не было ее вообще. Психоаналитикам приходилось восстанавливать пробелы в историях. Другими словами, истинная ценность психоанализа заключается в работе с пациентами, с целью определения произвольных воспоминаний и событиях, которые сами по себе лишены смысла, и создания из них согласованного повествования. Нужно сконструировать историю о том, как пациент попал из точки А где-то в прошлом – в настоящее, а потом целенаправленно сориентировал себя на будущее.

В каком-то смысле создание повествования не просто помогает людям посмотреть на события своей жизни иными глазами. Оно формирует реальность, делая ее управляемой.

Холодная и объективная реальность хаотична. Сборище людей и мест, дат и времен, и все постоянно меняется. Хаос порождает любовь и красоту, но также неудачи, бедствия и трагические исходы. Он может быть основой некоторых космических или эволюционных теорий, на нем не построить хорошей истории.

Итак, мы все новеллисты, историки, биографы и писатели некрологов. Мы облекаем в складное повествование хаотичную последовательность событий, чтобы они обрели для нас смысл и мы могли управлять ими. Мы упорядочиваем вещи и в этом процессе придаем им значение.

Однако истории – не просто события, распределенные по порядку и обретающие смысл, не просто список дат. Историю приводит в действие самый настоящий выбор – что мы хотим включить, что исключить, что усилить, а что ослабить. В нас так сильно стремление рассказывать, что мы часто видим истории даже там, где их нет – в расположении звезд, в форме облаков, в образах и звуках.

Возьмем, например, классический эксперимент, проведенный Фрицем Хайдером и Марианной Зиммель в 1944 году. Они просили участников просто посмотреть кинофрагмент и написать, что те увидели. На экране геометрические фигуры (два треугольника и кружок) двигались внутри и вокруг коробки. После просмотра участники рассказали короткие истории так, словно треугольники и кружок были людьми. Один особенно неприятный треугольник участники называли «агрессивным», «злым», «раздражительным» и «обидчивым» (5). (Честно говоря, этот треугольник был неприятным, потому что другой, маленький, сбежал с его девушкой, кружком).

Участники не просто награждали неодушевленные объекты человеческими качествами. Они находили у них свободу воли – способность действовать по своему усмотрению, выбирать и строить судьбу. Французский философ Поль Рикёр (6), который много писал о повествовании и личности, определил свободу воли как противоположность страданию. Согласно ему, когда мы теряем способность действовать независимо, по собственному желанию, мы страдаем, подчиняемся, отступаем.