Андрей Фурсов - Хозяева и бенефициары глобального хаоса. Как победить в битве за будущее

У нас есть с консульством предварительная договоренность проводить раз в месяц консультативную встречу для собирающихся заключать браки с итальянскими гражданами. Будем рассказывать, какие законы в Италии, как вести себя в вопросах собственности, как заключать брачные договоры. Ведь наши женщины часто уже в режиме separacione (по итальянским законам, трехлетний период до развода. – Ред) остаются без жилья. Уже одно заседание у нас было. Мы говорим: вы должны посмотреть все документы, если что-то надо перевести, приходите – поможем, дадим необходимую литературу. Предостерегаем: Россия и Италия – два разных государства, часто два разных юридических подхода. Три человека после нашего собрания решили отложить заключение брака.

– В жизни иммигранта, вообще говоря, наверное, немало подводных камней?

– Конечно. К сожалению, бывает, пользуясь незнанием законов, итальянские работодатели нашим соотечественникам здесь часто не выдают документы, сертификаты, дающие право на пособия, на карантин, позволяющий продлить вид на жительство.

Многие неприятные нюансы становятся известны, когда человек уже оказывается в Италии. Например, в итальянских документах отчество не переводится, его там просто нет. Выдают справку о смерти отца, который какое-то время жил здесь, в Италии. Там значится: Василий Чувилев. А квартирой в России владеет Василий Степанович Чувилев. И для нотариуса это разные люди. Внести в такую справку исправления невозможно. Я, дочь, долго не могла оформить в собственность квартиру покойного родителя. Чтобы вписали отчество, пришлось дойти до президента Республики. Это под силу далеко не всем.

– Относятся ли сегодня итальянцы к России – прежде всего благодаря своей прессе – как к «империи зла»?

– Россия для тех, с кем мне приходилось общаться начиная с начала 1990-х, никогда таковой не была. Но тогда ее считали очень богатой страной с очень бедным населением. С кем ни поговоришь, помню, если человек был в России, то дарил там колготки, и все были в диком восторге от этого. Сейчас другие стереотипы появились: теперь итальянцы думают, что у вас все богачи, которые способны купить себе виллу на Сардинии или в Пьемонте. Несмотря на негативный фильтр местной прессы, итальянцы к России и русским относятся хорошо. Большинство сегодня пользуется Интернетом, получает информацию не из СМИ, а из соцсетей. А еще итальянцы отзывчивые.

– В России об итальянцах часто думают, что они не только артистичные и темпераментные, но и прагматичные, если не сказать больше…

– Может, я плохо разбираюсь в людях, но я так не считаю. На юге Италии люди талантливые, экспрессивные, могут много пообещать, но не всегда всё выполнить. Северные итальянцы другие. Если ты к кому-то обращаешься (я сейчас говорю о нашей деятельности), то они либо сразу отказываются, либо обещают и делают: пока случаев, чтобы подвели, не было. Когда какого-то человека надо спасать, находятся итальянцы, помогающие решить вопросы с социальными службами, подыскивающие коммуну, куда можно поселить женщину, которой негде жить.

– Есть в Италии наши соотечественники, которые хотят вернуться в Россию?

– Три года назад я бы однозначно сказала: нет. Но сегодня знаю несколько семей, которые находятся в плачевном положении, а потому подумывают о возвращении. У них нет своего жилья. Потеряв работу, они не могут его снимать. У них дети. Существует программа переселения соотечественников, но это тоже непросто. Туда, откуда они в свое время уехали, люди их профессии сегодня могут быть и не нужны, а куда-то в другой регион России психологически они ехать еще, вероятно, не готовы.

Беседу вел Владислав Корнейчук

Март 2014

На вопросы журнала отвечает директор Института глобализации и социальных движений Борис Кагарлицкий

– Борис Юльевич, в книге «Периферийная империя» вы писали о том, что Россия всегда находилась в стороне от ключевых торговых путей и играла на международном рынке роль поставщика сырьевых товаров. Почему так произошло? Был ли у России шанс изменить ситуацию в свою пользу?

– На самом деле всё несколько сложнее. Киевская Русь как раз находилась на том самом «пути из варяг в греки», важнейшем для своего времени, чем и объясняется ее стремительный взлет. В XI веке Киев был куда более значительным центром, чем любая из западных столиц. Смещение торговых путей, крушение Византии и возникновение новых рынков изменило ситуацию. Экономический упадок русских земель начался еще до монголо-татарского нашествия и в значительной мере предопределил последующие трагические события. А в XVI–XVIII веках Московское царство и Российская империя уже пытались вписаться в новую мировую систему на тех условиях, которые предлагали им английские и голландские партнеры. Реформы и войны Петра Великого, как и Екатерины II, сводились к попытке получить максимум возможных преимуществ в данной ситуации, а не изменить ее. Пожалуй, возможность радикальных перемен возникла после Наполеоновских войн. Военно-политические успехи тех лет превратили