Андрей Фурсов - Хозяева и бенефициары глобального хаоса. Как победить в битве за будущее

– Вы родились в мусульманской семье, но приняли православие. Почему? И почему вы об этом почти не говорите?

– Моя семья была не мусульманской, а атеистической. Дальние предки исповедовали сербское православие, и, как во многих других семьях в Герцеговине, в одной семье с фамилией Бабич один брат принял ислам, другой остался православным. А последние два поколения в нашей семье никто не исповедовал ислам. Что касается лично меня, крещение – это очень личное, и я не считаю нужным много говорить об этом. Но скажу, что для меня это было крайне важно сделать в тот момент, когда умирала моя мать, когда я потерял отца. Просто мне было необходимо укрепить свою идентичность. И ничего больше. Но для Сараево этого было достаточно, чтобы меня возненавидеть.

Беседу вел Денис Кириллов

Ноябрь 2013

На вопросы журнала отвечает вице-председатель Общекадетского объединения русских кадетских корпусов за рубежом в Белграде, председатель русско-сербского общества «Белая Церковь» Владимир Кастелянов

После Октябрьской революции в России кадеты вызывали ненависть большевиков, и поэтому те уничтожили все кадетские корпуса, кроме Киевского, Одесского, Полтавского, Владикавказского, Донского, Сибирского и Хабаровского. Кадеты были вынуждены покинуть Родину. Пути их «отступления» были разными, хотя ни один из них нельзя назвать легким. В итоге все кадеты и преподаватели с семьями, которым удалось уцелеть, собрались в Королевстве Сербов, Хорватов и Словенцев (будущая Югославия), а затем и в небольшом провинциальном сербском городке Белая Церковь близ дунайской границы с Румынией. Сюда же во время Гражданской войны были перенесены Николаевское кавалерийское училище из Петрограда, а также Мариинский донской институт благородных девиц из Новочеркасска. В 1925 году в городе был открыт Музей русского кадетского корпуса, где находилось более 4 тыс. экспонатов бывших российских кадетских корпусов и военных училищ, которые удалось сохранить. Жизнь русских белоэмигрантов кипела в Белой Церкви вплоть до 1940-х годов. Но в результате прихода немецкой, а впоследствии и советской армий большинство из них покинули Югославию и оказались рассеяны по всему миру.

– Владимир Николаевич, вы русский, но родились и живете в Сербии, являетесь хранителем одной из важных страниц истории русской белой эмиграции и активным сторонником движения по укреплению и расширению русско-сербских отношений. Расскажите, как так получилось?

– Все мои предки были из России. Я первый в семье, кто родился в Сербии. До недавнего времени я не знал практически никого из своих близких родственников, кроме папы и мамы. Мой отец, Николай Владимирович Кастелянов, был родом из Владикавказа. Он окончил Владикавказский кадетский корпус и уже в возрасте 18 лет оказался на территории Сербии в Королевстве Сербов, Хорватов и Словенцев – будущей Югославии. Его отец был боевым полковником Русской армии, участником Русско-японской войны. Когда в России случилась революция, он, понятно, стоял «За Царя, за Родину, за Веру!», изменить своим убеждениям не мог и не хотел, был смертельно ранен и от ран скончался. Его старший сын, родной брат моего отца, тоже погиб во время Гражданской войны. Из близких родственников у отца оставались во Владикавказе лишь мать и две родные сестры. Сначала он пытался с ними переписываться, но затем был вынужден отказаться от этого, чтобы не навредить им, и эта связь была потеряна навсегда. Так что в Сербии он оказался совершенно один, если не считать его товарищей – кадетов. В 1920-х годах отец окончил действующее тогда в сербском городе Белая Церковь Николаевское кавалерийское училище, переведенное из России в Королевство Сербов, Хорватов и Словенцев, и стал юнкером. Сначала он, как и многие другие русские военные эмигранты, работал на сербско-албанской границе. Потом выучился на инженера и стал работать в строительных компаниях.

С моей мамой, Юлией Кирилловной Дорошенко, отец познакомился уже в Сербии. Она была родом из Полтавы. Ее отец тоже погиб в России после революции, а мать умерла от тифа. Мама приехала в Королевство Сербов, Хорватов и Словенцев со своими дядей и тетей – Зиолковскими. Ее дядя, Николай Венедиктович, был полковником Русской армии, а в эмиграции работал в Крымском кадетском корпусе (который был создан на базе Владикавказского и Полтавского корпусов) в Белой Церкви, затем в Первом русском великого князя Константина Константиновича кадетском корпусе (был образован слиянием Крымского и Первого русского кадетского корпуса, появившегося на основе Киевского и Одесского корпусов и переведенного в 1929 году из боснийского Сараево в Белую Церковь; стал преемником всех уцелевших русских кадетских корпусов, перебравшихся в Югославию). Зиолковские прожили в Белой Церкви до конца своих дней и похоронены здесь же, на Русском кладбище.