Андрей Фурсов - Хозяева и бенефициары глобального хаоса. Как победить в битве за будущее

– Есть ощущение, что в связи с разразившимся экономическим кризисом весь мир может стать «исчезнувшей империей». Может, этот коллапс – плата за неправильную систему ценностей?

– Одна из идей «Исчезнувшей империи» – в мире нет вообще ничего вечного. Сегодня поражает, насколько мы себе даже представить не могли тогда, в 60-70-е, что Советского Союза не будет. Наверное, так же трудно вообразить сейчас, что когда-нибудь не станет и тотального капитализма в его либеральном англо-саксонском исполнении. Но, думаю, эта «империя» тоже на грани исчезновения. В США об этом многие говорят, сам слышал подобные разговоры. У нас размышлять в этом направлении пока еще боятся. Мы запрыгнули в последний вагон поезда, а он возьми, да и остановись: обидно. Я в последнее время общался со многими американскими интеллектуалами, сложилось впечатление, что они не очень-то и расстроены перспективой этого «исчезновения».

– Получается, скоро у них начнется перестройка?

– Думаю, уже началась. Барак Обама – не случайный персонаж в их истории. Слышал от некоторых американцев и такое: «Чтобы что-то стоящее построить, надо старое разрушить. Сейчас у нас всё неправильно, бессмысленно ремонтировать имеющееся». Это очень похоже на то, что говорила интеллигенция у нас в конце 80-х.

– Я, кстати, всегда считал и сейчас считаю, что период Советского Союза был необходим нашей стране и каким-то другим он в принципе быть не мог. Более того, нефтяная и газовая отрасли, металлургия – всё то, что сегодня приносит стране прибыль, возникло тогда, усилиями той власти, того народа. Союз быстро распался? Так был пример, когда империя исчезла еще быстрее. Известный российский историк Василий Розанов про Февральскую революцию 1917 года очень точно сказал: «Россия слиняла за три дня». Распалась в свое время и Британская империя и многие другие. Но люди-то всё равно остаются. Об этом я и делал «Исчезнувшую империю».

– А почему самым нежизнеспособным из трех друзей в этом фильме оказался именно «мажор»?

– Слабее, выходит, был. По моим наблюдениям, выходцы из привилегированных слоев часто оказывались неприспособленными к жизни, спивались, умирали. В 90-е это особенно было заметно.

– Вообще говоря, в «Исчезнувшей империи» есть некий минор, хотя у тех двоих, что встречаются в финале картины, всё, что называется, окей…

– Всё вроде бы нормально у них, да, хотя ведь именно это поколение потеряло страну. Они этим и вошли в историю. Те, допустим, кому было в 45-м году лет двадцать-тридцать, страну сохранили, а те, кто был в этом возрасте спустя сорок лет, ее потеряли. Когда какой-нибудь инопланетянин через 150 000 лет окажется на Земле и изучит ее историю, то он скажет: вот поколение, при котором исчезла империя. И вряд ли обратит внимание на то, что его представители впервые в СССР надели джинсы, стали читать Солженицына… Что носили и читали в 45-м, инопланетянина через 150 000 лет заинтересует меньше, чем тот факт, что тогдашние парни и девушки империю отстояли. И глупо сейчас себя успокаивать: «Зато колбаса появилась!»

– В кино сегодня ходят в основном развлекаться. Это зритель изменился или кинематограф?

– Страна, жизнь, эпоха, народ – всё другое! И кинематограф изменился. Время такое. Превалирует развлекательная составляющая… С другой стороны, в США, где основная масса блокбастеров и производится, недавно в новом переводе вышла «Война и мир» тиражом 600 000 экземпляров. Побывав в Америке, обратил внимание, что роман довольно активно раскупается.

Не уверен, что у нас так хорошо разбирали бы сегодня «Войну и мир» в магазинах.

– То, в чем есть глубина и правда, становится классикой. «Палату № 6», к примеру, если взять. Это очень тяжелое произведение, беспросветное, Антон Павлович подошел в ней к краю какой-то не исследованной никем бездны. Читают эту повесть 2–3% населения, но на протяжении более чем ста лет, а блокбастер выходит, его смотрят и тут же забывают о нем. Такие фильмы никто, как правило, не пересматривает. Сегодня и дети не могут уже смотреть «Звездные войны». Блокбастер – это… какая-то неизбежность в наше время. Хотя такие времена у мирового кинематографа уже были. Я помню вал исторических блокбастеров в 70-е годы, в прокат тогда вышла масса помпезных американских постановок. Потом пришло время реалистичного жесткого кино, выдвинувшего на первый план таких звезд, как Роберт де Ниро, Аль Пачино, Дастин Хоффман, Роберт Редфорд, Пол Ньюман… Не исключаю, что нынешний период блокбастеров сменится волной интеллектуального кино.