Так что мне отступление про ФБР показалось не совсем ясным, но все же был неплохой шанс, что речь будет похожа на концовку фильма «Певец джаза» с Нилом Даймондом, где опальный синагогальный кантор завоевывает сердца верующих, напомнив им, как прекрасен его голос. Я отправил Джоне письмо, в котором написал, что считаю его речь отличной. Он поблагодарил меня в ответном письме. Я спросил, можно ли мне поехать с ним в Майами. Он ответил отрицательно.
* * *
– Я автор книги о креативности, в которой содержалось несколько выдуманных цитат Боба Дилана… Я солгал журналисту по имени Майкл Мойнихэн…
Джона неподвижно стоял за трибуной на конференции «Найт фаундейшн». Я смотрел его выступление из дома, с экрана компьютера. В прежние времена прибыльных публичных выступлений его голос становился то выше, то ниже, делая акцент на том или ином слове, но теперь он звучал плоско, словно испуганный ребенок, выступающий перед классом. Это была самая важная речь в его жизни. Он умолял, чтобы ему дали второй шанс. И вдобавок, словно вся эта ситуация и без того не была для него стрессовой, «Найт фаундейшн» решили водрузить за его головой огромный экран, на который вывели живую ленту Твиттера. Все смотрящие выступление из дома могли напрямую твитнуть свое текущее мнение насчет мольбы Джоны о прощении, используя хештег #infoneeds, и этот комментарий всплывал моментально – в реальном времени, огромными буквами – рядом с лицом Джоны. Второй экран был расположен на уровне его глаз.
Я видел, как глаза Джоны косятся на него.
Вау. Речь Джоны Лерера с ходу погружает в список провалов, ошибок и признаний вины.
Вот так нужно извиняться, люди.
В течение предыдущих семи месяцев Джону стыдили, высмеивали и изгоняли. Он нетвердой походкой бродил по каньонам Лос-Анджелеса, покрытый неизменным налетом вины и стыда, с неизменным комком боли. И теперь вдруг появился свет. Мне казалось, что я стал свидетелем чуда. Прямо как в случае с создателями спам-бота мы знали, когда пристыдить и когда остановиться. Словно мы инстинктивно поняли, что кара Джоны достигла справедливого пика, и настало время послушать, что он скажет.
А затем Джона перешел к аналогии с ФБР.
* * *
– Я бы хотел поделиться с вами историей, которая вселила в меня некоторую надежду. Это история об ошибке и ее исправлении. Это история, над которой я работал в тот момент времени, когда моя карьера накрылась медным тазом. Это история о криминалистике…
Очень быстро и Джоне, и мне, смотрящему из дома, стало предельно ясно, что аудитории нет никакого дела до его мнения касательно криминалистики. Возможно, они проявили бы интерес в какой-то другой момент его карьеры. Но не более того.
Джона Лерер пытается убедить людей простить его за плагиат, вгоняя их в тоску.
Что-то меня не особенно убеждает невыразительный искупительный бубнеж @jonahlehrer.
Не могу больше смотреть извинения @jonahlehrer. Он скучный и неубедительный. Пора заняться чем-то другим.
Джона продолжил. Он рассказывал о том, как за месяц до увольнения брал интервью у профессора поведенческой экономики Дэна Ариэли на тему того, что «человеческий разум – это генератор конфабуляций…»
«Человеческий разум – это генератор конфабуляций». Вот *это* перекладывание ответственности.
Сейчас бы использовать никудышную поп-психологию, чтобы объяснить неспособность даже написать что-то о никудышной поп-психологии с чистого листа.
Джона Лерер – чертов социопат.
Попавшему в ловушку Джоне оставалось еще двадцать минут до конца речи, за которой следовала сессия вопросов и ответов.
Я согласился с пользователем, который твитнул, что Джона перекладывает ответственность, говоря, что «человеческий разум – это генератор конфабуляций». Но к середине его извинений уже не имело никакого значения, легитимна ли критика. Она лилась водопадом на уровне его глаз. Джоне в самых грубых, самых резких фразах говорили, что ему нет прощения, нет шанса на камбэк:
Единственный способ, которым @jonahlehrer может искупить свою вину, – это выбор другой карьеры. Как писатель он навсегда запятнал себя.
У меня нет ни малейшего желания прощать его или же читать его дальнейшие труды.
Разглагольствования Неадекватного, Далекого от Раскаяния Нарцисса.
Речь Джоны Лерера стоило назвать так: «Как распознать самоуверенных мудаков и избегать их в будущем».
Тем не менее он был вынужден продолжать. У него не было выбора. Ему нужно было дойти до конца. Он безэмоционально произнес, как надеется, что однажды «рассказывая своей маленькой дочке ту же историю, что я только что рассказал вам, я буду лучшим человеком благодаря ей. Более смиренным…»
Читать дальше