Юлия Жемчужникова - Достоинство возраста. Как относиться к старению

Но по-настоящему страшный вариант Бабы-яги — это женщина, не желающая стареть. Баба-яга или ведьма иногда ударяются оземь или выпьют что-нибудь и молодеют… или они красятся. Делают инъекции, процедуры и пытаются заполучить принцев… В сказках эти роли часто отводятся злым мачехам (вроде той, что у Белоснежки или Спящей царевны, Золушки и других).

Добрые бабушки такого не творят.

Интересно проследить, что возникает в ответ на это слово, какой образ?

По моим опросам, в основном образы от мадонны с младенцем до Родины-матери, мамы молодые или зрелые с жестковатым оттенком. Почти теряется образ старушки, к которой любой взрослый, как само собой, обращается «мать» (а она к людям — «сынок», «дочка»). Мать-старушка, воспетая русскими поэтами… Повезло каждому, у кого она есть или была. Та, что у Есенина, у Твардовского… Да и у Пушкина:

Психологи много спорят о том, может ли быть мать хорошей. Есть чудесный термин от Дональда Виннекотта — «достаточно хорошая мать». Действительно, задача трудная.

Мне пришлось участвовать в одной чудесной групповой работе, проводимой коллегой Татьяной Шатуновой, на которой психологам было предложено нарисовать образ родителей своих маленьких клиентов. Скажу честно — таких ужастиков мало где увидишь в таком количестве. С другой стороны, посмотрите эпос, сказки, современные книг и фильмы… Герои тотально — сироты. То есть для реализации героического сценария мать (а хорошо бы и отца) надо прикончить (можно очень трагически или потерять просто). Нет родителей — ребенок развивается. Есть — прям угроза какая-то.

Приходится также задуматься о матерной ругани. Угрозы, агрессия вечно направлены на мать. В современной психологии огромное место отводится Материнскому Комплексу. Там всегда очень много энергии, в том числе и агрессивной. С древних времен Мать была не только нежной и заботливой, но и пожирающей и т. п.

Получилось так, что до нашей психологической эпохи Мать, дающая жизнь, была неприкосновенна для критики. Но и была жестко связана своей ролью: рождение, кормление, забота, поддержка. Негатив, проецируемый на Мать, был связан с трепетом перед таинством рождения, с зависимостью от нее и со страхом потерять.

По мере развития эмансипации женщины стали привносить в рождение, заботу и воспитание свой характер, материнство стало волевым актом, а сила влияния осталась. Кроме того, материнство перестало быть внутрисемейным, интимным, а стало социальным. С одной стороны, оказалось возможным оценивать: плохая мать или хорошая, добрая или злая (раньше только мачеха могла быть таковой). С другой, кроме земли-матушки-кормилицы, появились разные воинственные устрашающие родины-матери, посылающие детей на смерть. В общем, «все смешалось в доме Облонских».

Сейчас, когда многие люди путаются в своих возрастных характеристиках, очень важна грамотная психологическая индивидуальная работа. С позиции выросшего ребенка не следует путать внутрипсихические образы и воспоминания с реальным живым человеком, когда-то подарившим вам жизнь, а сейчас решающим свои возрастные, человеческие задачи, или человеком, ушедшим с земли, прожившим, как смог. А с позиции матери важно помнить о силе своего влияния, о том, что выросшему ребенку нужно от нас очень много: доверие, молчание, молитва о нем.

Хорошая мать — реальна, но тогда, когда она действительно становится матерью. А это не после родов происходит. Тогда она остается еще и женщиной, любовницей, членом социума, работником, она живет своей сложной жизнью, полной волнительных кризисов. И материнство ее отрывочно и тревожно. И только когда это все уйдет, порой включая имя (когда только так и зовут «мма» и, может быть, уже «бабушка»), она становится Матерью.

Мы с вами (матери, дети, мужья, общество) наполняем этот архетипический образ смыслами, событиями, отношениями.

Немного хочу сказать и о Мачехе.

Мачеха — одна из распространенных ролей в человеческом социуме. Наверное, поэтому в мифологии и сказках они встречаются так же часто, как дед и бабка, король и королева. Во времена сказкосложения женщины часто умирали — и бедные жены дровосеков, и изнеженные царицы… И мужчины женились снова, потому как одному трудно вести хозяйство, хоть королевство, хоть крестьянский двор. И еще потому, что трудно воспитывать детей. Этим самым воспитанием мачехи и завоевали себе дурную славу. А тут как в притче с дедушкой, внуком и ослом — как ни впрягайся, все досужий народ придерется.