Лариса Пыжьянова - Разделяя боль. Опыт психолога МЧС, который пригодится каждому

Но люди гораздо сильнее и устойчивее, чем кажется. Какие бы катастрофы ни происходили, рано или поздно у нас снова возникает ощущение почвы под ногами.

Я вспоминаю теракты в московском метро в марте 2010 года. Это случилось на Страстной неделе. «Горячая линия» МЧС в те дни просто рухнула от количества звонков. Люди были в панике. Первую неделю, я точно помню, количество людей в метро резко сократилось, но потом все опять стало как прежде, и звонить по поводу подозрительных предметов в метро стали реже.

По-другому и быть не может, иначе как бы мы вообще жили? Это не про привычку. Это именно про то, что мы переживаем очередной удар, который получаем от мира и от жизни, перерабатываем страх и ужас, принимаем все потери, перестраиваем себя, подстраиваем под новую реальность и живем дальше.

Очень важно найти ресурс человека, который даст силы пережить горе и жить дальше. К сожалению, мы сами не можем этот ресурс придумать и дать в виде готового рецепта: «Ты должна жить, потому что у тебя есть дети». Может, дети для этого человека никакой не ресурс, а наоборот, тяжесть, про которую он скажет: «Я не потяну сейчас детей. Пусть их бабушка забирает».

Почему, когда люди теряют одного близкого, оставшиеся родные не становятся для них достаточным ресурсом? Я много об этом думала. Допустим, умер муж, но у женщины есть дети. Или умер ребенок, но есть еще дети, муж, можно жить для них, ради них. Почему нет?

Работая на ЧС, я убедилась, что потеря одного любимого человека не может компенсироваться наличием других любимых людей. Каждый человек это новая любовь. С каждым отдельно формируется свой мир и своя вселенная. Когда близкий умирает, мы остаемся в этой маленькой вселенной одни и переживаем тотальное одиночество. Это чувство не может быть компенсировано тем, что у нас есть еще много разных миров — с супругом, с другим ребенком, с сестрами и братьями. Да, в тех мирах все нормально, но в этом конкретном мире холодно и пусто. Тяжелая потеря иногда ощущается так, как будто вырвали кусок живой плоти.

У пятнадцатилетней девочки погибла мама, мы с ней два часа ходили вокруг морга, пока папа проходил процедуру опознания. Мы разговаривали о ее жизни, о ней самой и в это время пытались простраивать перспективу — что же ей делать? Потому что она жила с мамой, родители были в разводе. Теперь девочка оказалась перед выбором: либо переезжать в новую семью отца и жить с мачехой, но зато учиться в хорошей школе, либо жить с бабушкой и дедушкой в деревне и учиться в маленькой деревенской школе. Этот выбор она должна была сделать сама. И вот, рассказывая о своих отношениях с мамой и отцом, девочка постепенно, в ходе собственных рассуждений, приняла решение: «Мне надо поступать в вуз, я хочу изучать китайский язык, и мама меня в этом поддерживала. Надо жить в городе с папой, несмотря на то что с мачехой могут быть проблемы».

Я в свою очередь попыталась донести следующее: «Папа тоже потерял дорогого человека, не важно, что они с твоей мамой жили раздельно, но раз ты появилась на свет, значит, они любили друг друга. Говорят, что бывших жен не бывает, и раз он любит тебя, значит, он и к маме не мог быть равнодушным. Ты молодец, что сохранила отношения, вы оба молодцы, и теперь вы друг для друга опора и поддержка. Конечно, вам обоим тяжело. И когда вы будете жить вместе, очень важно, чтобы вы действительно поддерживали друг друга и не усложняли и без того сложную жизнь. Это все временно, а временно можно перенести все что угодно. С мачехой не обязательно проявлять внешнюю любовь, достаточно быть просто корректной в поведении». Я это не навязывала, это само в разговоре выстроилось.

Дальнейшая жизнь после трагедии во многом зависит от жизненного потенциала, силы личности и прошлого опыта человека. От того, что было заложено в детстве, от осознания собственной силы. Хуже всего, когда человек ощущает себя жертвой обстоятельств. И это тоже ответственность специалистов — поддерживая людей, не превратить их в жертву.

Позиция жертвы может возникнуть очень быстро, из самых лучших побуждений ее могут сформировать близкие, говоря: «Полежи, тебе же так плохо, мы сами все организуем, мы сами все сделаем, это тебе сейчас не по силам». Когда в жизни происходит что-то запредельно тяжелое, психологические защиты могут рушиться. Человек становится очень внушаемым. Слыша со всех сторон: «Тебе так тяжело, ты не сможешь, ты не выдержишь, ты не справишься», — он начинает верить, что действительно ничего не может.