Рэймонд Моуди - Жизнь после утраты - Как справиться с горем и обрести надежду

Через несколько минут мы услышали сирены полицейских машин. К нам подошел первый офицер. Он увидел, что мы ужасно потрясены, и сказал: «Давайте я принесу вам воды, а вы пока присядете?» Но тут вмешался капитан полиции и быстро развел нас, чтобы для опроса в участок нас с Джо отвезли в разных машинах.

Меня тошнило, наверняка от шока, но я была готова изложить все, что знала о Джуди и о том, как мы обнаружили ее этим утром. Однако мой шок превратился в ужас, когда в три часа дня следователь, который со мной работал, сказал: «Ну, Дайан, у нас тут проблема. Между вашим рассказом и рассказом вашего мужа есть расхождения. Придется начать с самого начала».

Они начали опрос заново, при этом несколько детективов постоянно входили и выходили из кабинета. Один из них был настроен особенно враждебно. «Ваши ответы не совпадают с ответами вашего мужа», — говорил он, возвышаясь надо мной. На мои показания, например «Я увидела, что она лежит на полу, потом Джо сказал позвонить в полицию», он отвечал: «Так вы первая ее увидели? Ваш муж заявил следователям, что первым был он».

До того дня я никогда не сталкивалась с системой правосудия Соединенных Штатов, но теперь я все возвращалась мыслями к историям невинных людей, обвиненных, осужденных и отбывающих наказание за преступления, которых они не совершали. События этого дня меня настолько ошеломили, что я могла только надеяться, что мои показания отличались от показаний Джо не более чем в незначительных деталях, и следователи, прежде чем нас отпустить, это подтвердили.

После того как мы обнаружили тело Джуди, я стала бояться заходить одна в собственный дом. Я начинала трястись, уже подъезжая к дому: возможно, внутри меня ждет кто-то, чтобы нанести удар?

Через неделю случился удивительный поворот судьбы. Вернувшись с работы, я увидела, что агент по недвижимости снимает свои объявления с лужайки у соседнего дома. Дом был выставлен на продажу по завышенной цене и много лет на него не было покупателей, но в этот день его продали и освободили.

— Что там такое? — спросила я.

— Покупателям нужно было въехать немедленно, — прокричала мне в ответ агент, — и надо сказать, они за это немало отвалили!

Вечером новые соседи зашли к нам познакомиться.

— Мы жили на Оук-стрит, — объяснила жена, — через дорогу от убийцы. Поначалу он просто подглядывал в окна, но потом стал приставать к женщинам в нашем квартале, в том числе и к Джуди, к той женщине, которую на прошлой неделе убили. Под ее окном полицейские нашли его очки и сигареты, поэтому мы уверены, что она заметила, как он подглядывал, и закричала, а он запаниковал и убил ее. Нам пришлось переехать из этого района.

Теперь, когда история со смертью Джуди получила завершение, я смогла оплакать ее — и то, как я рассталась с наивным взглядом на мир. Когда мы сталкиваемся с определенными обстоятельствами, мы становимся более умудренными, и с этого уровня мы уже никогда не сумеем вернуться к прежней невинности.

В 1998 году в США было 30 575 только зарегистрированных самоубийств, после которых осталось свыше четырех миллионов людей, оплакивавших ушедших, и все они нуждались в социальной поддержке [26] Survivors of Suicide Fact Sheet (Washington, DC: American Association of Suicidology, 1998). . К несчастью, стыд, страх и ощущение, что социум их заклеймил, заставили многих из них порвать с кругом своего общения. Один из нас пережил это на собственном опыте в 1985 году.

Когда моя невестка покончила с собой, я случайно встретила подругу семьи.

— Я слышала, что произошло с Пегги, но на похороны не пойду, — выпалила та, повернулась и собралась выскочить за дверь.

— Погоди. Почему? — спросила я, догнав ее.

— Это бы значило, что я одобряю самоубийства, — заявила она, поворачиваясь ко мне.

— А если бы она умерла от рака, ты бы пошла?

— Конечно, — ответила она с самодовольной улыбкой.

— Никто не хочет болеть или умереть от болезни.

— Но и от биохимических или психических расстройств никто страдать не хочет, а это основная причина самоубийств, — сказала я.

— Ну, я просто считаю, что нельзя ходить на похороны людей, которые покончили с собой. Так и другие могут захотеть.

— Какие другие? Чего захотеть? — спросила я.

— Те, кто пойдет на похороны, могут решить, что это нормально, и сделать то же самое, — ответила она.

— Может, тебя ввести в курс дела? — спросила я в раздражении.