Кристель Петиколлен - Как избавиться от манипуляторов. Есть такая возможность

Прежде всего, контрманипуляция состоит в постоянном удержании информации, чтобы себя защитить. Это еще способствует и созреванию: взрослый человек уже не должен все всем рассказывать. Искренность – одна из величайших ценностей, которой размахивает манипулятор перед лицом своей жертвы, чтобы она всегда была открыта, но сам он постоянно пользуется ложью и скрытностью. Так делайте так же. У вас было много случаев убедиться: все, что вы говорили о себе манипулятору, в его руках превращалось в оружие против вас. Чем меньше он знает, тем меньше он сможет вам навредить. Научитесь молчать и не отвечать на его вопросы, будьте загадочны, уклончивы, двусмысленны, храните молчание или меняйте тему разговора.

Еще нужно будет научиться подстраиваться под его манеру выражаться, то есть никогда больше не говорить то, что вы думаете и не всегда думать то, что говорите. Да-да, научитесь говорить неправду, это тоже нужно делать для самозащиты. Даже если это неправда, говорите: «Мне все равно!», «Ты можешь насмехаться сколько угодно, меня это не трогает!» или: «Твои угрозы меня не пугают!» На языке манипулятора это значит: «А мне не страшно!», «А мне не больно!» Он поверит этому, и это то, что нужно: лучше, чтобы он не знал, когда он причиняет вам боль.

Второй ключ контрманипуляции – это самоутверждение. Не теряйте время на пустые споры, торговлю, объяснения, оправдания, просьбы, уговоры и т. д. Вам надо научиться концентрироваться на том, чего хотите вы, и ни за что не идти на уступки. Просто спокойно и твердо скажите то, что вы хотите, и планомерно этого добивайтесь. Это похоже одновременно на питбуля, который не разжимает челюсти, и на заезженный диск, который все время повторяет одну и ту же тему. Например, на каждый телефонный звонок говорите бесстрастным тоном: «Нет, мама, я не приеду на Рождество. У нас другие планы», в следующий раз: «Как я тебе уже сказала в прошлый раз, я не приеду на Рождество. У нас другие планы», и: «Я тебе в третий раз повторяю, я не приеду на Рождество. У нас другие планы». Это позволит вам за несколько дней до рождественского ужина спокойным голосом произнести: «Мама, я уже больше десяти раз сказала тебе, что не приеду на Рождество, потому что у нас другие планы. Ты не хотела меня слушать, но и сейчас я повторю в который раз, что мы не приедем». Вам надо, наконец, научиться как можно строже говорить твердое «нет». Не оправдываясь, не придумывая достойные объяснения. Запомните: «Нет!» – это законченная фраза. Всякое дополнение ее ослабляет.

Если вы были жертвой засилья, то это злоключение должно было научить вас раз и навсегда самоутверждению, а также самозащите.

Теперь вы можете противостоять своей постыдной роли. Вы были слишком любезны, слишком доверчивы, недостаточно уверенны, и слишком сговорчивы. Так вот: решите раз и навсегда, что ваша доброжелательность не будет безграничной и что вы не дадите себя убаюкать словами и усыпить обещаниями.

Вы думаете, что тогда придется не доверять и симпатичным вам людям? Нет, достаточно одного: неторопливо изучать людей, убеждаясь, что их поступки и слова взаимосвязаны. Еще вам надо будет научиться вносить ясность в обмен услугами, чтобы у вас не было ощущения, что вы кому-то должны. И, наконец, никому больше не позволяйте выказывать вам неуважение.

Об уважении не просят, оно внушается.

Как только я решилась написать эту книгу, я сообщила об этом своим клиентам и попросила внести в нее свой вклад: «Как вы поступаете, чтобы (…)?», «Не могли бы вы понаблюдать за (…)?»

Эта роль следователя на поле боя им очень понравилась: так они могли сделать спасительное отступление (шаг назад). И еще это дало им возможность улыбнуться и даже посмеяться над ситуациями, которые когда-то их так тревожили. Некоторые из них привыкли воображать меня рядом, я подсказывала им решения. Другие без устали наблюдали, чтобы потом все рассказать мне. Порой я ощущала их чувство гордости за то, что они оказались полезны, они были рады сотрудничать в целях лучшего описания тех страданий, которые они переживали. Эта книга не могла бы появиться на свет без их участия, и я горячо благодарю каждого из этих людей.

Я вспоминаю Веронику. Когда она появилась у меня в кабинете, ее бывший муж уже почти добился возможности лишить ее права жить с их сыном. Она была в таком стрессе и панике, что потеряла всякое доверие со стороны судьи и органов опеки, которые посчитали, что она сумасшедшая: именно это и утверждал ее бывший супруг. Несколько месяцев спустя роли поменялись. Стоя перед тем же судьей, который отказывался что-либо понимать, ее муж кричал с пафосом, что сверхтерпимость и безумие его жены окончательно испортили их сына, который станет уголовником, а она, приводя объективные доводы, спокойно отвечала, что он несколько торопится так однозначно обрисовывать будущее подростка, находящегося на пике личностного кризиса. Несколько лет спустя я случайно встретилась с Вероникой на улице. Она сказала мне со смехом, что ее бывший муж нисколько не изменился, и у нее есть еще несколько подобных примеров, которыми она может со мной поделиться. Было приятно видеть, как она смеется и как уверенно держится.