Эвелин Андерхилл - Мистицизм

Ресежак только развивает эту идею, когда говорит: "Глубоко проникая в эстетические явления, разум все больше и больше убеждается, что эти явления основаны на идеальной идентичности самого разума и вещей. В определенной точке гармония становится такой полной, а завершенность такой близкой, что у нас возникает подлинная эмоция. И тогда Прекрасное становится Возвышенным; быстротечное видение охватывает душу, переносит ее в подлинно мистическое состояние, и она соприкасается с Абсолютом. Вряд ли можем мы удерживаться в таком эстетическом восприятии, не ощущая его возвышенности над вещами и над нами самими в онтологическом видении, столь схожем с мистическим Абсолютом". [18] "Fondements de la Connaissance Mystique", p. 74. Это та основополагающая реальность, та истина сущего, о которой воскликнул св. Августин в момент озарения: "Поздно я возлюбил Тебя, красота Столь древняя и столь новая!" [19] Aug. Conf., bk. X, cap. XXVII. (Здесь и далее цитаты в русском переводе по изданию: "Блаженного Августина, епископа Иппонийского, исповедь". — Творения блаженного Августина, ч. 1. — Труды Киевской Духовной Академии; Киев, 1880. — Прим. ред .) Именно в этом смысле говорят также: "Красота — это истина, истина — это красота"; и что касается знания высочайших истин, доступных обычному человеку, то, видимо, красота — "вот все, что знаешь на земле, и все, что нужно знать". [20] Кроме специально оговоренных случаев (напр., "Божественная комедия" Данте, — перевод М.Лозинского, М., 1974), здесь и далее переводы стихотворений — в литературной обработке В.Трилиса. — Прим. ред .

"О Красота, — говорит Платон в своем бессмертном отрывке, — я снова повторяю, что мы видели ее там, сияющей в окружении небесных тел, а спустившись на землю, мы видим ее здесь, сияющей в чистоте, через самые чистые органы чувств: ибо зрение — самое проницательное из всех телесных чувств. Но не с его помощью мы видим мудрость. Ее очарование приводило бы в восторг, если бы существовал видимый образ ее; и другие идеи, если бы они имели видимые копии, были бы такими же прекрасными. Но лишь Красоте дана привилегия: будучи самой очаровательной, она также наиболее осязаема зрением. Однако тому, кто посвящен давно или кто испорчен, не так легко подняться из этого мира, чтобы видеть истинную красоту в мире ином… Но тот, чье посвящение произошло недавно и кто был зрителем многих красот в ином мире, восхищается при виде богоподобного лица или форм, которые являются выражением Божественной Красоты. Он вздрагивает, и древний благоговейный трепет охватывает его…" [21] "Федр", 250d — 252а. (Перевод по английскому изданию). Фраза "тот, чье посвящение произошло недавно", относится к ритуалу посвящения в Орфических Мистериях. Некоторые авторитеты считают, что посвящающий неофита, видимо, вводил его в гипнотический сон, и в таком состоянии новопосвященному могли явиться видения "великолепия славы иного мира". Главные моменты «обращения», таким образом, создавались искусственно; и поскольку объектом воздействия был мозг, а не сердце, то и результат, как видно из контекста, оказывался обычно непродолжительным.

Большинство людей в своей жизни испытывали подобные платоновские часы посвящения, когда ощущение красоты поднимается от приятного чувства до страсти, и удивление и ужас смешиваются с радостью. В такие часы мир, кажется, заряжается новой жизненной силой, великолепием, которое не принадлежит ему, но которое пронизывает его, как свет пронизывает витраж, — милость через таинство. Мир заряжается от той Совершенной Красоты, которая "сияет средь небесных тел" над бледными призраками мира являемого. При таких состояниях возвышенного сознания каждая травинка кажется наполненной смыслом и становится источником чудесного света, "маленьким изумрудом в Граде Божием". Видящее Я — это действительно новопосвященный, очутившийся в святилище тайн и чувствующий врожденный "древний благоговейный трепет и восхищение", которые охватывают человека при соприкосновении с Реальностью. В таких опытах появляется новый коэффициент исчисления бесконечных величин, фактор, игнорировать который не может ни один честный искатель истины; ибо если опасно утверждать, что любые две системы знаний являются взаимоисключающими, еще более опасно некритично отдать преимущество любой из этих систем. Поэтому мы обязаны рассмотреть этот путь к реальности так же тщательно и серьезно, как обследовали бы лестницу, искусно изготовленную из крепкого ясеня и предлагающую нам salita alle stelle. [22] "Путь к звездам" (лат.).