Дмитрий Соколов - Лоскутное одеяло, или Психотерапия в стиле дзэн

СОН ПРО МОРАЛЬНОЕ ПАДЕНИЕ (С—10, стр. 76)

ЕСЛИ ПЕРЕСТАТЬ СОБИРАТЬ БЛЕСТЯЩИЕ

МОНЕТКИ,

и думать, что вода в душе — не живая,

то уже и стреляться не нужно.

ЗАМАНУХА (Д—7, стр. 24)

БОЛТАЮТ ДВА МАЛЫША… (Д—11, стр. 31)

«ГЛАВНОЕ, Я СОВЕРШЕННО НЕ ПОМНЮ, КАК ВСЕ ЭТО НАЧАЛОСЬ…» (И—14, стр. 93)

САМОЕ СТРАШНОЕ — ЭТО ПРАВИЛЬНЫЕ СЛОВА.

МАЛЕНЬКИЙ ЗАКАКАННЫЙ РЕБЕНОК И БОЛЬШОЙ АСФАЛЬТОВЫЙ КАТОК. (Д—9, стр. 26)

Первый сон

Мне снилось, что передо мною — чучело половины тигра. Кто-то объясняет мне, что оно очень тяжелое — я пробую поднять, но не могу или только чуть-чуть приподнимаю. Я спрашиваю, почему, и мне объясняют: оно всё многократно прошито нитками, сделанными из тигровой шерсти, так что на самом деле здесь гораздо больше шерсти тигра, чем кажется. Возможно, это нужно контрабандистам.

КНИГА О ДЗЭН — ЧУЧЕЛО ТИГРА. (К—25, стр. 50)

Второй сон (в пустыне)

Я иду по дороге, у которой стоит нищий. Кто-то дает мне денег, чтобы я мог подать этому нищему. Я мешкаю, и нищий исчезает. В руке у меня остаются деньги; я присматриваюсь и вижу: ого, да это больно крупные монеты для нищего!

«ТЫ ЦАРЬ; ЖИВИ ОДИН…» (К—31, стр. 54)

«МИТЯ, ПРИВЕТ! ТВОЙ СОН В ПУСТЫНЕ…» (К—32, стр. 55)

Сон Спящей Красавицы

Итальянская, южная дорога. Вечнозеленые деревья, золотой песок, голубое небо. Маленькая девочка сидит у дороги и плачет. Я подхожу, хочу ее утешить. Как-то спокойно я замечаю, что это моя мама. Сидит, такая маленькая, и плачет. Я ее утешаю, глажу по голове, говорю ей:

— Что ты, моя маленькая?

Она всхлипывает:

— Мне страшно, мне страшно тут одной.

— Почему тебе страшно?

— Я расту. Я расту, скоро я стану старой и никому не нужной.

— Так ты хочешь вечной молодости? — спрашиваю я. Причем опять, я так спокойна, как будто точно знаю, что нужно делать.

— Хочу вечной молодости, хочу вечной молодости! — причитает она, и я помню еще, что на секунду подумала : да знает ли она, такая маленькая, что такое вечная молодость? Я опускаюсь рядом с ней на песок и говорю:

— Хорошо, будет тебе вечная молодость. Я буду жить с тобой, я буду твоей дочкой, и пока я буду маленькой, ты будешь молодой.

Она смотрит на меня и говорит:

— Спасибо, — и первый раз, так несмело, гладит меня.

— Давай делать воздушные пузыри для мужчин.

— Давай.

Мы сидим рядышком на песке и выдуваем пузыри, на которых нарисованы жирные красные губы. К нам приближаются мужчины, они пытаются обнять пузырь, он лопается, мы орем: «Нет!!» и хохочем.

Потом она кормит меня из бутылочки, вначале чем-то белым, затем чем-то красным.

СТРЕМЛЕНИЕМ К БЕССМЕРТИЮ… (К—30, стр. 54)

НАСТОЯЩАЯ ИСТОРИЯ СПЯЩЕЙ КРАСАВИЦЫ. (И—2, стр. 85)

КОШМАР АМЕРИКАНСКОГО БИЗНЕСМЕНА, ПЛАНИРУЮЩЕГО

КРУПНЫЕ ИНВЕСТИЦИИ В РОССИЙСКИЙ РЫНОК. (С—8, стр. 75)

Я СИЖУ В КВАРТИРЕ. ИЗО ВСЕХ ЩЕЛЕЙ ДУЕТ. С потолка капает. Оно капнет, я говорю: «Кап!». Прибегает теща, начинает кричать: «Какой ужас!» еще с порога. Я вскакиваю, становлюсь перед ней в дверях, так, чтобы заслонить квартиру, и говорю: «Всё нормально, какой там ужас, всё чики-чики» — и так плечом ей обзор затемняю, лишь бы, думаю, не увидела лужу, которую накапало посреди комнаты.

И тут вдруг замечаю, что стою я перед ней голый, в одних трусах и ботинках. Блин! Пузо торчит, трусы какие-то розовые… Я весь аж скукоживаюсь от неудобства — и просыпаюсь.

СТРАХ ПЕРЕД ЖЕНЩИНОЙ — СТРАХ ПЕРЕД ДУШОЙ.

(К—27, стр. 52)

Сон о гениальном психотерапевте

Я — на группе у Александра Борисовича, причем проходит она в каком-то пансионате и проводится довольно странно: каждый приходит по одному в комнату к А.Б., и он с каждым говорит отдельно, как бы дает индивидуальные наставления. Вот приходит моя очередь, я прохожу в его комнату. А.Б. стоит у окна, я сажусь в кресло. Я начинаю говорить ему что-то, но вижу, что его лицо становится всё скучнее и скучнее, он отворачивается. Тогда я внезапно говорю: «Я знаю, что мне надо делать». Он поворачивается ко мне: типа, ну? Я говорю: «Но я боюсь». Тогда он вытаскивает из кармана конфету — мне кажется, леденец, — и говорит, очень явственно: «На, скушай конфету. Но обертку не разворачивай». Я беру конфету, послушно засовываю в рот, и со вкусом бумаги просыпаюсь.