Владимир Лебедев - Психология и психопатология одиночества и групповой изоляции

Чем ближе по времени человек приближается к барьеру, отделяющему обычные условия жизни от экстремальных («этап стартового психического напряжения»), и к другому барьеру, который отделяет необычные условия существования от обычных («этап завершающего психического напряжения»), тем выше психическая напряженность, выражающаяся в тягостных переживаниях, в субъективном замедлении течения времени, в нарушениях сна и вегетативных изменениях. В числе причин нарастания психической напряженности при приближении к указанным барьерам четко прослеживается информационная неопределенность, «проигрывание» в умственном плане возможных аварийных ситуаций и своих действий при их возникновении.

При преодолении барьера, отделяющего обычные условия жизни от измененных, барьера, отделяющего измененные условия от обычных, снимается информационная неопределенность и человек оказывается избыточно информированным. В это время возникают положительные эмоциональные переживания (эйфория, гипоманиакальность), сопровождающиеся повышенной двигательной и речевой активностью. В появлении этих состояний участвуют как психологические, так и физиологические механизмы.

На рубеже преодолеваемого барьера человек находится в состоянии психологического напряжения, обусловленного необходимостью волевым усилием подавлять подкорковые эмоции тревоги и страха. Преодоление психологического барьера, особенно сопряженного с угрозой для жизни, влечет за собой состояние эмоционального разрешения, в основе которого лежит снятие тормозящего влияния коры на подкорку и индуцирование в ней процесса возбуждения. При каждом повторном преодолении психологического барьера эмоциональные реакции сглаживаются и стенизируются, что обусловлено достаточно полной информационной обеспеченностью, уверенностью в материальной части, в средствах спасения и в своих действиях при возникновении аварийных ситуаций.

Исследования показали, что успешная психическая деятельность обеспечивается не отдельными корковыми образованиями и нижележащими подкорковыми структурами, а функциональными объединениями («функциональными органами», «ансамблями»). На этапах острых психических реакций «входа» и «выхода» при воздействии измененной афферентации возникают дереализационные феномены, сопровождающиеся выраженными эмоциональными реакциями. Нарушается также координация движений. В основе указанных нарушений лежит рассогласование функциональных систем психофизиологической организации человека, сложившееся в процессе онтогенеза или длительного пребывания человека в измененных условиях существования.

Этап острых психических реакций входа сменяется этапом переадаптации. Одна из особенностей этого этапа — формирование новых функциональных систем в центральной нервной системе, позволяющей адекватно отражать реальную действительность в необычных условиях. Другая особенность — актуализация привычных потребностей и выработка защитных механизмов на воздействие психогенных факторов.

Несмотря на то, что каждый из рассмотренных нами этапов имеет свою мотивационную обусловленность, он подчинен общей «стратегической» цели конкретной деятельности — выполнить полетное задание, успешно провести экспедицию, поход, плавание или эксперимент. Это соответствует как психологическим теориям (временная перспектива К. Левина; перспективное устремление личности А. С. Макаренко; сверхзадача и сквозное действие К. С. Станиславского), так и психофизиологическим представлениям (рефлекс цели И. П. Павлова; учение об акцепторе действия П. К. Анохина).

При жестком и длительном воздействии психогенных факторов, а также при отсутствии мер профилактики, этап психической переадаптации сменяется этапом неустойчивой психической деятельности, когда появляется ряд необычных психических состояний, эмоциональная лабильность и нарушение сна.

При рассмотрении необычных психических состояний возникает вопрос: относятся ли они к психологической норме или к патологии? Ответ кажется простым лишь на первый взгляд.

Так, если мы попытаемся оценить всевозможные необычные психические состояния, возникающие на этапах переадаптации, неустойчивой психической деятельности и реадаптации, пользуясь критериями психологической нормы, достаточно хорошо разработанными Г. К. Ушаковым (185), то неизбежно придем к выводу, что имеем дело с психопатологией. Однако одно дело, например, оценить такие необычные психические состояния в условиях сенсорной депривации у добровольца-испытателя как развившиеся галлюцинации, что довольно часто имеет место в зарубежных исследованиях, и совершенно иное, когда такая оценка дается необычным психическим состояниям слушателякосмонавта при испытании нервно-психической устойчивости. Вот почему проблема психической нормологии столь актуальна для измененных условий и нуждается в обсуждении при подведении итогов книги.