Жан-Клод Ларше - Исцеление психических болезней [Опыт христианского Востока первых веков]

Отцы Церкви обычно различают в человеческой душе три «силы» [83].

Самому элементарному уровню (который не всегда четко обозначен и часто включается в расширенную концепцию второго уровня) соответствует растительная или жизненная сила, которой обладают все живые существа: люди, животные и растения [84]. Ее основные функции – питание, рост и размножение [85]. С другой стороны, именно она является источником жизни в организме и обеспечивает в особенности деятельность жизненно важных органов [86]. Жизненные способности, которые соответствуют вегетативной душе, выходят из‑под контроля человеческой воли, они «действуют как тогда, когда мы этого желаем, так и тогда, когда не желаем» [87]. На втором уровне находится животная сила, общая для людей и животных [88]. Вместе с растительной силой они составляют неразумную часть души. Ее также называют пожелательной [89]и страдательной [90]. Помимо способности чувствовать и воспринимать [91]она включает два начала: «раздражительный», или гнев (θυμός), откуда проистекают все формы агрессивности, а также желание мщения [92], и «вожделевательный» [93](επιθυμητικόν), содержащий желания, эффективность и склонности [94]. К ней также относится воображение [95]в элементарной нерациональной форме.

У человека осуществление этих способностей может контролироваться способностями разумной части души [96].

На третьем уровне находится разумная сила, которая свойственна человеку, составляет главную характеристику его природы и отличает от других творений [97]. Два главных ее свойства – это разум и, на высшей ступени, дух (πνευμα) или ум (νους [98]), который является основой сознания (в психологическом и моральном смысле) и способности человека к самовластности (αυτεξούσιον), а значит, лежит в основе наивысшего проявления человеческой воли [99]и свободы [100]. Ум в равной степени является основой всех рассудочных функций: во–первых, это интуитивный ум (νους как таковой), способность к созерцанию (θεωρία) и источник всякого познания; во–вторых, рассудок (λόγος) и все, что проистекает из способности к мышлению [101]: мысль (εννοια, διάνοια), размышление (διάνοια), суждение (κρίσις), рассудительность (διάκρισις), внутреннее слово (ενδιάθετος λόγος), откуда происходят речь и память [102].

Ум является самой высшей способностью человека; он властен в нем командовать и руководить (поэтому его часто называют ηγεμονικόν). С его помощью человек имеет возможность ориентироваться, управлять собой и совершенствоваться.

Ум представляет созерцательные возможности человека [103]. Для отцов Церкви он прежде всего – то, с помощью чего человек привязан к Богу, обращается к Нему, склоняется к Нему и соединяется с Ним [104]. Через ум человек связан с Богом объективно, со своего сотворения, и окончательно: он воистину образ Божий в человеке [105]. Этот образ может быть замаскирован или осквернен грехом, но не уничтожен: он – неизгладимый отпечаток его глубинной сути, его истинной природы, логос которой, или определяющая основа, не может быть искажен [106].

Ум сотворен, но бессмертен по благодати [107]; изменчив по природе, но способен контролировать и управлять своим изменением [108]. Будучи образом Божиим, но не божественным по природе, он имеет возможность, если открывается Божественной благодати, быть обоженным после того как достигнет уподобления Богу [109].

Наконец, для нашего исследования важно отметить, что, по мнению отцов Церкви, ум более всего соответствует личности [110]; «можно сказать, – пишет В. Н. Лосский, – что он есть местопребывание личности, человеческой ипостаси, которая заключает в себе совокупность человеческой природы – дух, душу и тело» [111].

Надо подчеркнуть, что «начала», которые различают в душе, не образуют три души, или три отдельные части, или три отдела души: душа едина и неделима, как уточняет святитель Григорий Нисский: «И хотя слово наше нашло три различия жизненных сил… но никто да не предполагает из‑за этого, будто в человеческом составе содержатся три души, видимые каждая в собственных границах, чтобы можно было бы полагать человеческую природу сложением множества душ. Истинная и совершенная душа – одна по естеству…» [112]. Отцы Церкви, которые часто употребляют дихотомическое понятие душа – тело, подразумевая под душой (ψυχή) все ее начала, таким образом ясно демонстрируют свое осознание глубокого единства души. Прибегая в других случаях к трихотомическому понятию дух/ интеллект – душа – тело, они особенно тщательно стараются выделить человеческую способность единения с Богом. Тем не менее они не хотят превращать ум в способность, отдельную от души и от тела, или другую душу. По словам преподобного Иоанна Дамаскина, «ум принадлежит душе не как что‑либо другое, отличное от нее, но как чистейшая часть ее самой. Что глаз в теле, то и ум в душе» [113]. Следовательно, ум не может существовать раньше души, но создан в одно время с ней и вместе с ней [114].