Елена Зуева - Нить Ариадны, или Путешествие по лабиринтам психики

Прошло несколько дней. Я забыла об этой просьбе, как неожиданно в конце рабочего дня меня настиг звонок телефона. Я подняла трубку, услышала тихий монотонный мужской голос. Он говорил медленно, с большими паузами, растягивая слова.

– Здравствуйте.

– Здравствуйте.

– Меня зовут Владислав. Я от М.

– Слушаю Вас.

– Может, он Вам рассказывал… Несколько недель назад я попал в аварию… Теперь вот без ноги…

– Да, припоминаю. Слушаю Вас внимательно.

– У меня депрессия… Я ничего не хочу, не знаю, как дальше жить… таким вот…

Он замолчал. Молчала и я, ожидая продолжения разговора.

– Может быть, Вы сможете мне как-то помочь… приезжать что ли… как-то… поговорить со мной? Помочь мне встать на ноги, – он запнулся, – в смысле… почувствовать уверенность в себе.

Похоже он и сам был не очень уверен в необходимости наших встреч.

Он опять замолчал.

– Возможно.

– А вот если на дом?..

– Думаю, возможно.

– То… это будет сколько-то стоить?..

Я удивилась его вопросу и, в свою очередь, решила удивить его.

– Да, конечно.

– Сколько?..

– Пять тысяч… каждая встреча…

Он сглотнул и опять замолчал. Надолго. Потом я услышала:

– Я не понял: пять тысяч одна встреча!? А сколько она длится?

– Час.

– Пять тысяч один час?!

Похоже, удивлению его не было предела… Кроме того, голос его сильно изменился, нарастая по темпу и громкости. Он явно начал злиться…

– Да, ситуация требует того…

Он почти кричал в трубку:

– Да Вы что? В своем ли уме? Я уж лучше сам все сделаю и без Вас обойдусь… Сам смогу встать на ноги. Даже без ноги… Понятно? Вам понятно?

Я не успела ему ответить, как услышала в трубке короткие гудки.

Я ухмыльнулась уже сама себе.

Понятно. Чудесно, что и без меня обойдетесь…

Это как раз то, что надо.

Вектор поменял направление от болезни к здоровью.

Так свершился первый шаг на пути выздоровления. Спонтанно-самостоятельный… На этом пути возникшая агрессия как сгусток энергии с мощным внутренним потенциалом сослужит гораздо большую службу, чем размазанное безразличие…

И вот она, новая история. Истории рождаются сами по себе, без моего активного участия. Когда приходит новый человек, очередной посетитель, и начинает свой рассказ, свое повествование – в этот момент рождается история. А я сижу и внимательно слушаю. Слушаю человека и вслушиваюсь в себя. Через некоторое время внутри звенит звоночек, как будто открываются двери, и приходит моя очередь говорить. Я лишь передаю то, что вижу, слышу и чувствую сама. Или даже, что чувствую через себя…

В этот раз она была неузнаваема: слезы, размытая тушь, замкнутый в себя взгляд. Вернее, и взгляда-то не было. Она смотрела, но не видела. Ничего. Даже в себе. У меня почему-то возник образ печального яблока.

– Что привело Вас?

Она продолжала всхлипывать, потирая рукой лоб. Одышка мешала ей говорить.

– Ничего… ничего не получается… У меня есть ощущение какой-то никчемности… своей ненужности что ли… Ни цели, ни смысла. Я иду, сама не знаю куда. Иногда думаю… в каком-то неизвестном направлении двигаюсь. Это похоже на разорванность бытия, фрагментарность его. В такие периоды я теряю ощущение себя, теряю радость восприятия, самостоятельности, ответственности. Перестаю ощущать знаковость своего пути… Да, да я перестаю ощущать свой путь.

Она в очередной раз всхлипнула, а я подумала, что за этим внешним хаосом, вероятно, есть своя логика ее состояния на сей день, когда самовыражение сопровождается такими эмоциями в многогранной системе координат внутреннего ощущения, где очень много параметров. Рациональная она или иррациональная, стройная линейная или объемная – ее предстоит отыскать.

Между тем, она продолжала:

– Вдруг как-то сразу потерялся смысл, перестало что-либо получаться. На внешнем уровне события происходят странные: в доме перегорели лампочки, сломались электроприборы, вся электроника: компьютеры, видеомагнитофон, фотоаппарат, телефон. И это не все: перестали приходить люди, уменьшился денежный доход. В результате не на что куда-то сходить, поехать.

Она продолжала плакать и говорить. Я размышляла. Все перечисленное относится к предметам и явлениям связи с внешним миром. Мир как будто ограничивает ее во взаимодействии с собой. К чему бы это? О чем написано, предписано в книге ее бытия? Перед моим внутренним взором открылись страницы полюбившегося романа Густава Майринка.