Виктор Аллахвердов - Методологическое путешествие по океану бессознательного к таинственному острову сознания

Уже Дж. Уотсон нашёл идею объяснения постоянного улучшения. Животное стремится повторять попытки, ведущие к успеху. Вариантов неуспешных действий много, а успешное действие всегда одно. Так как опыт ведётся до достижения успеха, то успешные попытки присутствуют всегда, а неуспешные варианты могут встречаться, а могут и не встречаться. Итак, успешные действия совершаются чаще остальных. (К. Коффка, на мой взгляд, справедливо издевается над этой аргументацией, но, отмечая общую сумятицу в логике бихевиористских концепций, не стану здесь придираться к мелочам.) И вот оно главное утверждение , типичное как для бихевиористов, так и для кондиционистов, поражающее своей простотой и невероятием. Они говорят: чем чаще действие связывается с успехом, тем связь между ними становится прочнее , а чем прочнее связь, тем точнее и быстрее осуществляется данное действие – вот, мол, вам и научение. Признаюсь, это уже совсем за гранью моего понимания.

Почувствуйте, насколько фантастическим выглядит у физиологов-кондиционистов и их родственников-бихевиористов итоговое описание научения: человек или животное делают разные хаотические попытки, некоторые из них оказываются более удачны, чем другие; научение же заключается в том, что лучшие попытки закрепляются и далее только совершенствуются. Именно так вслед за многими и пишет, например, Э.А. Асратян: «Случайные удачные движения при повторениях постепенно закрепляются и совершенствуются». [202] Асратян Э.А. Ук. соч., с.201-202. Вам понятно? Мне – нет, ибо всегда казалось, что между закреплением (т.е. сохранением) и совершенствованием (т.е. изменением) связь дизъюнктивная, а не конъюнктивная: или одно, или другое, но не оба вместе. Например, если проявляемую фотографию закрепить фиксажем, то она уже не совершенствуется. Даже если после закрепления лучшей попытки человек зачем-то всё равно продолжает делать хаотические попытки, то достижение более замечательного результата не имеет никакого отношения к закреплению предшествующей попытки, это достижение является просто случайным следствием продолжения хаотических попыток. В рассматриваемой версии никакое научение вообще не может происходить!

Пусть, например, ребёнок учится выполнению какого-либо сложного действия. Согласно обсуждаемой теории, он совершает разнообразные неудачные движения и наконец-то достигает некоторого прогресса. Однако успех ещё очень незначительный. Его движения пока ещё крайне неумелы. По высказанной «теории», он закрепляет, но что? Совокупность неумелых движений? Ясно, что нет. Может быть, он хотя бы закрепляет удачные фрагменты движения? И это невозможно. Еще раз напомню Н.А. Бернштейна: «Движение никогда не реагирует на деталь деталью. На изменение каждой малой подробности оно откликается как целое, обнаруживая с наибольшей выпуклостью изменения в тех частях, которые иной раз далеко отстоят от первично измененной детали как в пространстве, так и во времени». [203] Бернштейн Н.А. Очерки по физиологии движений и физиологии активности. М., 1966, с.46. Следовательно, нельзя закрепить удачный фрагмент движения, ибо с изменением малейшей детали меняется весь ансамбль движений. Так что же закрепляется?

В серии строгих исследований Бернштейн изучал строение движений в процессе формировании навыков у человека. Он реально обнаружил то, что выше уже подразумевалось: при тренировке моторных действий движения, из которых слагается действие в целом , всегда разные. Отсюда знаменитая формула Бернштейна: упражнение есть повторение без повторения .«Упражнение представляет собой не повторение и не проторение движения, а его построение». [204] Бернштейн Н.А. О построении движений. М., 1947, с.175. Да и по логике: развитие навыка заключается как раз в том, что следующее исполнение должно быть лучше предыдущего. Повторяются не движения, а процесс поиска решения двигательной задачи, а это, добавим мы, есть некий сложный когнитивный процесс.Не существует и не может существовать никакого конкретного движения, которое при этом закрепляется.

Сравним формирование связи в процессе научения со строительством моста между двумя берегами (при этом временно забудем о том, что само конкретное место строительства нашими теоретиками связеобразования никак не обозначено). Попробую выразить в рамках этой метафоры две возможные идеи «упрочения связи-моста». Первая выглядит примерно так: вначале конструируется веревочный мост. Проектировщик наблюдает за «работой» моста и регистрирует проходящих по нему людей. Когда это число достигает заданной критической величины , мост «упрочивается» и переделывается в деревянный. Затем его делают ещё прочнее – бетонным. Другая идея «упрочения связи» может быть, например, такова: строят много веревочных мостиков, а проектировщик смотрит – по каким из них люди чаще ходят? Наиболее часто выбираемые мостики постепенно переделывают в деревянные, а из них уже позднее выбирается тот единственный, который впоследствии превращается в бетонный.