Виктор Аллахвердов - Методологическое путешествие по океану бессознательного к таинственному острову сознания

Уже в опытах на животных видно, что научение одним движениям легко переносится на другие движения. Так, кошка, научившаяся открывать клетку, оттягивая петлю лапой, в следующий раз может оттянуть петлю зубами. [189] Коффка К. Основы психического развития. // Гештальт-психология. М., 1998, с.488. Даже краб научается двигаться в лабиринте с помощью, как отмечают исследователи, бесконечно разнообразных движений. [190] См. Толмен Э. Поведение как молярный феномен. // История психологии. Тексты. М.,1992, с.121. Животное, научившееся пробегать по лабиринту, может совершенно безошибочно сразу же без всяких проб проплыть по данному лабиринту. [191] де Монпеллье Ж. Научение. // Экспериментальная психология (под ред. П. Фресса, Ж. Пиаже). М., 1973, вып.4, с.114. Тем более это так у человека. Простейший пример: тренировка в выполнении движения правой рукой приводит к более быстрому научению тому же движению левой рукой и даже ногой. [192] Олерон Ж. Перенос. // Экспериментальная психология (под ред. П. Фресса, Ж. Пиаже). М., 1973, вып.4, с.164-169.

Шимпанзе Джулия научилась открывать один за другим 14 ящиков: в каждом ящике лежал инструмент, необходимый для открывания следующего (ключ, отвертка, ножницы для разрезания проволоки и пр.), и только в последнем ящике лежал вкусный плод. После того, как Джулия научилась действовать безошибочно, ящики переставили в случайном порядке. И вот шимпанзе открыла первый ящик, достала лежащий там инструмент, а затем, бегая между ящиками, довольно быстро отыскала тот, который можно было открыть с помощью этого инструмента. [193] Кликс Ф. Пробуждающее мышление. У истоков человеческого интеллекта. М., 1983, с.94. Какому движению научилась эта обезьяна, ведь она не училась искать ящики, соответствующие инструменту?

Чтобы выкручиваться из подобных трудностей, бихевиористы вынуждены строить ничего не объясняющие конструкции. Например, рассматривается такая ситуация: «Ребёнок прикасается к горячему радиатору. Боль приводит к появлению реакции избегания, и уход от болевых ощущений является подкреплением этой реакции». Теперь надо объяснить, как ребенок устанавливает связь по типу движение – подкрепление и научается не обжигаться. Ребёнок автоматически отдёргивает руку от горячих предметов, эта связь изначально существует, ей не надо учиться. Весь вопрос: как он способен научиться не дотрагиваться до горячего радиатора? Тут-то и начинается спекуляция: «Так как вид и мускульные ощущения руки, приближающейся к радиатору, похожи на вид и мускульные ощущения руки, касающейся радиатора, то подкрепляемая реакция избегания генерализируется от последней ситуации к первой (вот и якобы ответ: не конкретное движение связывается с подкреплением, а нечто загадочное, генерализованное – В.А .). После одной или более проб ребёнок протянет руку к радиатору и отдёрнет её, не прикоснувшись». [194] Доллард Д., Миллер Н. Теория научения и неврозы. // Техники консультирования и психотерапии. Тексты. М., 2000, с.312.

Обратите внимание на логическую подмену: вряд ли может существовать описание движения, пусть даже генерализованного, приводящего к непопаданию на горячую печь. Переход от прикосновения, вызывающего ожог, к команде "не прикасаться", никогда не может быть выполнен в результате индуктивного обобщения. М. Твен, объясняя разницу между поведением человека и животного, как-то написал: «Кошка, однажды севшая на горячую печь, никогда больше на неё не сядет. Но она никогда не сядет и на холодную». Не берусь судить о кошке. Но если поверить в объяснение Д. Долларда и Н. Миллера, то ребенок уж точно никогда не дотронется до холодного радиатора (более того, не дотронется до всего, лишь похожего на радиатор).

Надеюсь, сказанного достаточно, чтобы признать: постулируемая физиологами и бихевиористами связь между движением и подкреплением если и может существовать, то, судя по их текстам, только в свободном от логики сиреневом тумане.

Не удаётся строго определить и то, что именно воспринимается животным как условный сигнал . Животное воспринимает многочисленные сигналы, многие из них предопределены самой экспериментальной ситуацией. Как оно способно понять, какой именно сигнал является условным? На какой именно сигнал из многих надо реагировать? Единственно возможный ответ: оно должно реагировать на тот сигнал, который, по мнению экспериментатора, является условным. Чтобы, дорогой читатель, вы не запутались, отмечу, что наблюдаемая реакция на другие сигналы получила название (П.С. Купалов) «ситуационного условного рефлекса», т.е. животное реагирует не на сигнал вовсе, а на ситуацию в целом. Если же в одной ситуации животное реагирует на данный условный сигнал, а во второй – нет, то говорят, что или только в первой ситуации создаётся необходимая условнорефлекторная установка , либо вторая ситуация вызывает условное торможение. Если животное реагирует не на сам условный сигнал, а на сигнал, лишь похожий, по мнению экспериментатора , на условный (добавлю: объективного критерия для определения наличия-отсутствия похожести не существует), то, как уже упоминалось, говорят, что это – генерализация. Э.А. Асратян вообще считает, что в связь вступает не сам условный сигнал, а вызванная им безусловная ориентировочная реакция.