Дэниел Амен - Измените мозг - изменится и жизнь!

Ее слезы заставили плакать и меня. Я знал, что ее дочери можно было бы помочь, если бы нашелся врач, который сумел бы понять, что ее «легкая травма головы» привела к повреждению левой височной доли. Прием противосудорожного препарата уберег бы ее от самоубийства. Любопытно, что в последние годы психиатры часто прибегают к противосудорожным препаратам для лечения большого числа психиатрических заболеваний. Вполне допускаю, что часто мы фактически лечим физиологические нарушения работы мозга, которые принято называть психиатрическими заболеваниями.

Люди с нарушенной функцией левой височной доли обладают повышенной чувствительностью к проявлениям небрежного отношения и, похоже, страдают легкой формой паранойи. В отличие от больных шизофренией, которые становятся порой полными параноиками, людям с нарушенной функцией левой височной доли часто кажется, что смеются — над ними, обсуждают — их, хотя никаких поводов для таких подозрений у них нет. Подобная чувствительность может стать причиной серьезных осложнений в семье и на работе.

При нарушенной работе левой височной доли нередко отмечаются трудности с чтением и языковые проблемы. Доминантная височная область в значительной степени отвечает за способность читать, запоминать прочитанное и интегрировать новую информацию. По последним оценкам, почти 20 % населения США сталкивается с трудностями при чтении. Обследуя пациентов с дислексией (кому трудно дается чтение), мы нередко обнаруживаем у них сниженную активность в задней части левой височной доли. Дислексия может передаваться по наследству или развиться в результате травмы этой части головы. Вот два показательных примера.

Кэрри (40 лет) — психолог. Ко мне на прием она пришла через два года после того, как в автомобильной катастрофе получила травму головы. До аварии у нее была прекрасная память, она быстро читала и хорошо запоминала прочитанное. Она всегда говорила, что чтение — одно из главных ее академических преимуществ. После аварии у нее начались проблемы с памятью, ей пришлось бороться с раздражительностью, а читать стало труднее. Она рассказывала, что отдельные куски текста ей приходится читать по нескольку раз, чтобы понять, о чем там написано. Запоминать прочитанное ей удавалось совсем ненадолго, всего на несколько минут. Сканирование SPECT выявило у нее травму передней и задней частей левой височной доли (типичная картина при травме). Я направил ее к нашему специалисту по методу биологической обратной связи, чтобы он повысил активность в левой височной доле. За четыре месяца она восстановила свои навыки чтения, улучшила память и стала вновь контролировать свои эмоциональные состояния.

На основании нашего опыта мы можем констатировать, что нарушения в левой височной доле чаще проявляются дискомфортом, который вызывают внешние факторы (злость, раздражительность, агрессия). В то же время нарушения в правых височных долях чаще оказываются связанными с состояниями внутреннего дискомфорта (тревожность, пугливость). Среди наших пациентов левосторонняя дихотомия выглядит особенно удручающе. Одно из возможных объяснений состоит в том, что левое полушарие мозга участвует в понимании и выражении информации, выраженной языковыми средствами. При поражении левого полушария люди странно выражают дискомфорт, который они испытывают. Когда же поражено недоминантное полушарие, дискомфорт чаще выражается невербальными способами.

Проблемы, связанные с нарушением функций в недоминантной (обычно правой) височной доле, часто затрагивают социальные навыки, особенно способность распознавать выражение на лице и голосовые интонации. История болезни Майка (30 лет) служит наглядным примером проявления нарушенной функции правой височной доли. Майк пришел ко мне на прием, так как мечтал о свидании. Он ни разу в жизни не ходил на свидание. Его самого бесила его неспособность подойти к женщине и назначить ей свидание. На приеме Майк сказал, что не в состоянии разобраться, в чем его проблема. У его матери, которая пришла вместе с ним, были свои соображения. «Майк, — сказала она, — неверно оценивает ситуации. Он всегда этим отличался. Иногда он слишком напорист, а иногда, когда другой человек проявляет к нему интерес, он, наоборот, замыкается в себе. Звук моего голоса он тоже не воспринимает. Я могу сильно на него злиться, но он не придает этому никакого значения. Или он может подумать, что я сержусь на него, в то время как у меня нет этого даже в Мыслях.