Кевин Макдональд - Введение в Культуру Критики

По сути, Фер и Гачтер предлагают модель эволюции кооперации среди индивидуалистских народов. Их результаты в наибольшей степени применимы к индивидуалистским группам, потому что подобные группы не основываются на широких сетях дальнеродственных связей и поэтому в них чаще встречается отступничество. В общем, высокий уровень альтруистических наказаний более вероятно обнаружить среди индивидуалистских обществ, обществ охотников-собирателей, чем в обществах, основанных на дальнеродственных связях. Эти результаты в наименьшей степени применимы к еврейским или другим высоко-коллективистским группам, которые в традиционных обществах основывались на дальнеродственных отношениях, известных родственных связях, и повторных взаимодействиях среди родственников. В таких ситуациях, действующие лица знают людей, с которыми они взаимодействуют и предвидят будущие взаимодействия с ними, поскольку все они являются членами дальнеродственной сети, или, как в случае евреев, принадлежат к одной группе.

Аналогично, в игре «ультиматум», один субъект («предлагающий») имеет сумму денег, эквивалентную двухдневной зарплате и должен сделать предложение второму индивидууму («респонденту»). Респондент может принять предложение или отказаться, и если предложение отвергается, то ни один игрок ничего не выигрывает. Как и в описанной выше игре о публичных пожертвованиях, целью этой игры является моделирование экономических взаимодействий между незнакомцами, так что игроки были анонимными. Хенрик с соавторами (2001) обнаружили, что две переменные, выплата за кооперацию и степень рыночного обмена, предсказывали предложения и отказы в этой игре. Представители обществ с уклоном в кооперацию и рыночный обмен делали самые большие предложения — результаты, интерпретированные как отражающие тот факт, что эти участники обладают значительным опытом в кооперации и привычкой делиться с незнакомцами. Это — индивидуалистские общества. С другой стороны, субъекты из обществ, где все взаимодействия осуществляются между членами семьи, в таких же анонимных условиях делали низкие предложения и производили наименьшие пожертвования в публичные блага.

Следовательно, европейцы в точности представляют собой группы, смоделированные Фером и Гачтером и Хенриком с соавторами: группы, в которых социальное взаимодействие осуществляется преимущественно с незнакомцами, а не с членами родственных сетей. Эти группы предрасположены к рыночным отношениям и индивидуализму. С другой стороны, еврейская культура происходит из культурной зоны Среднего Старого Мира, определяемой широкими сетями родственных связей и важностью семьи, включающей в себя дальних родственников. Подобные культуры склонны к такому характеру внутри- и межгрупповых контактов, когда кооперативные взаимодействия осуществляются между членами ингруппы, связанными родственными отношениями.

Это наводит на завораживающую мысль о том, что для группы, намеревающейся обратить европейцев против самих себя, ключевым моментом является запустить сильную тенденцию европейцев к альтруистическому наказанию, убедив их в злонамеренности своих собственных соотечественников. Поскольку европейцы по сути являются индивидуалистами, то они с легкостью входят в состояние морального гнева против представителей своего же народа, если они воспринимают последних как социальных паразитов, заслуживающих морального порицания. Это является проявлением сильной европейской тенденции к альтруистическому наказанию, происходящей из их эволюционного прошлого как охотников-собирателей. При вынесении суждений, касающихся альтруистического наказания, относительное генетическое расстояние не имеет значения. Паразиты воспринимаются подобно незнакомцам в рыночной ситуации, т. е. они не имеют семейных или племенных связей с наказывающим индивидуумом.

Таким образом, альтруистическое наказание является характеристической чертой современной Западной цивилизации: как только европейцы убеждаются, что представители их собственного народа являются морально-несостоятельными, они немедленно начинают использовать против них всевозможные методы наказания. Вместо того, чтобы рассматривать других европейцев как часть всеобъемлющего этноплеменного сообщества, соотечественники-европейцы воспринимались морально-ущербными и достойной мишенью для применения альтруистического наказания. Для европейцев, мораль индивидуалистична — нарушение паразитами общественных норм наказывается альтруистической агрессией.