С учетом естественного многообразия внутри юнгианского подхода, в этой главе будут перечислены наиболее существенные исследования в хронологическом порядке. Представляется естественным группировать их по декадам, хотя внутри каждой из них есть и более мелкие ответвления. Начиная с конца 1950-х, но особенно в 1960-х годах работа Лондонского общества аналитической психологии, похоже, приобретает первостепенную важность. Конечно же, их работа и сейчас еще продолжает осмысляться и развиваться, но уже в 1970-е годы выделяются новые фигуры из Берлина (Дикман, Бломейер) и аналитики, которых Самуэлс (1985) метко охарактеризовал как группу «раненого целителя» (Гюггенбюль-Крайг, Гросбек). В 1980-е годы звучит ранее упоминавшийся нами призыв Мэчтайгер (1982) уделить первостепенное внимание контрпереносу и появляются первые юнгианские квази-академические учебники, написанные для широких профессиональных кругов (Stein, 1982; Samuels, 1985), и новый клинический журнал Chiron [9] У этого журнала существует ежеквартальное приложение Journal of Analytical Psychology (1955), — первый юнгианский журнал с преимущественно клиническим фокусом. С 1970-х лондонская группа также опубликовала сборник клинических исследований в форме книги
. Ключевыми фигурами 1980-х годов являются Гудхарт, Якоби и Шварц-Салант, имеющие различные взгляды на контрперенос. Приближение к 1990-м годам, похоже, отмечено работами Самуэлса середины и конца 1980-х годов и более современными — Штайнберга (1989).
Юнг, очевидно, является первым аналитиком, использовавшим контрперенос как терапевтическую технику. Факт этот малоизвестен, но важен для истории психотерапии и понимания места Юнга в истории [10] Ferenczi очевидно двигался в этом направлении в 1918 в «The Control of the Countertransference»
. Юнг говорит о контрпереносе разными способами. В своих ранних работах он описывает его в прямолинейной клинической манере. Позже он акцентирует важность эмоциональной вовлеченности и аналитика и пациента в трансформирующий их обоих архетипический процесс. Как указывалось выше, Юнг освещал это сложное аналитическое взаимодействие с помощью идей и примеров из химии, антропологии, алхимии, медицины (инфекция, заражение), мифологии и шаманского исцеления («раненый врач»), а также восточной религии (даосизм — «заклинатель дождя»). В .дополнение к тем областям, где вовлеченность аналитика прямо утверждается или подразумевается, идеи Юнга об интуиции, эмпатии, интерпретации сновидений на объективном уровне, аналитическом стиле или синхронии также содержат в себе понимание значения контрпереноса.
Что касается его раннего отношения к контрпереносу, Юнг (1913, 1929а, 1935b) был первым аналитиком, настаивавшим на том, что аналитики должны сами пройти анализ, прежде чем начинать практическую работу, — и важность этого требования была признана самим Фрейдом (см. Freud, 1912; Ellenberg, 1970). Это внимание к тому, что позже будет названо «учебным анализом» имело ряд дополнительных значений.
Первое — это идея о том, что пациент может продвинуться лишь настолько, насколько эффективно прошел анализ сам аналитик (Jung, 1913, р. 198). В негативном смысле это означает, что «слепые пятна» аналитика способны ограничивать или даже уводить в сторону ход лечения. Таким образом, терапевт «в той же степени отвечает за чистоту своих рук, что и хирург» (Jung, 1914, р. 260). Здесь имеется в виду даже не столько ограничение, сколько опасность — аналитик может занести инфекцию пациенту во время психологической хирургии. Он может сделать его больным.
Но Юнг говорит больше. Динамический и потенциально позитивный аспект образа «чистых рук» состоит в том, что пациент идентифицируется с аналитиком на глубоко личном уровне. Юнг раскрывает «открытый секрет», что пациенты каким-то образом глядят «в душу» аналитика, обнаруживая, таким образом, как аналитик сам справляется со своими проблемами, и использует ли он на практике то, что проповедует (Jung, 1913, p. 198) [11] В этой работе я буду использовать местоимение мужского рода, когда говорю в целом
.
Юнг тут говорит об очень тонком психологическом взаимодействии между аналитиком и пациентом. Эта идея затем была расширена и переработана в его более поздних трудах. Обладая настроенной на аналитика «эмпатией», пациент может почувствовать некоторые вещи, касающиеся аналитика и его внутреннего мира. Таким образом, Юнг имеет в виду, что эмоциональная вовлеченность аналитика неизбежна, хотя и потенциально опасна. Более того, он утверждает, что эта деликатная вовлеченность имеет важное значение для «разрешения переносной» стадии анализа (Jung, 1913, р. 199). Соответственно, он также впервые говорит о том (и позднее будет говорить об исключительной важности этого обстоятельства), что «личность аналитика является одним из главных факторов лечения» (Jung, 1914, р. 260).
Читать дальше