Дэвид Сэджвик: Раненый целитель: Контрперенос в практике юнгианского анализа

«Мы научились придавать важное значение личности доктора, как целительному или вредному фактору; ...то, что требуется сейчас — это его собственная трансформация — самообразование преподавателя».

(Jung, 1929a, р. 74)

Вслед за обсуждением юнгианских подходов и клиническими иллюстрациями будут сделаны некоторые выводы. Темы, затронутые в примерах, будут обобщены далее. Некоторые точки зрения по данной теме, представленные предыдущими авторами, будут модифицированы, и будет представлено целостное понимание автором контрпереноса. Целью, опять же, является нахождение способа проведения юнгианского анализа, основанного на изучении и работе с контрпереносом аналитика. В конце работы я покажу более подробно реально протекающий процесс, болты и гайки способа работы, основанного на контрпереносе. Это должно пролить свет на реальное значение утверждений Юнга о том, что пациент и аналитик оба находятся в анализе и что правильные отношения аналитика с самим собой — идея «делателя дождя» (Jung, 1955—56)— способны оказывать решающее трансформирующее воздействие на пациента.

По сравнению с психоаналитическими работами по контрпереносу, юнгианская литература на эту тему встречается нее так часто. Как я уже говорил, Юнг употреблял само это слово всего несколько раз во всем собрании сочинений. Подобным же образом и его ранние, «первого поколения» последователи немного говорят на эту тему. Трудно отыскать глубокое изучение клинических случаев у первых юнгианцев, а в существующих описаниях случаев, так же как и у Юнга нет упоминаний контрпереноса [8] См.. например, Wickes (1938), Baynes (1940), Adler (1961). .

Однако то, что Юнг не использовал этот термин, не означает, что он игнорировал саму эту проблему. Хотя его подход и кажется временами анти-клиническим или анти-техническим, он, прежде всего, анти-жаргонный. В этом вопросе Юнг, возможно, реагирует на фрейдистские взгляды и язык, почти всегда он теоретизирует, используя немедицинскую метафору. Он предпочитал позволять бессознательному говорить самому, в своем собственном, естественном «пестром... примитивном» стиле (Jung, 1961b, p. 205). Поэтому алхимия становится избранной им метафорой для описания вопросов контрпереноса и переноса. К алхимическим мотивам также добавлялись яркие образы и мифы о раненых целителях, шаманах, «заклинателях дождя», или о религиозном исцелении (исповеди).

Таким образом, чтобы понимать взгляды Юнга на контрперенос, их необходимо иногда подвергать критике. С этих критических позиций работу его последователей по собственно «контрпереносу», которая реально началась в конце 50-х годов (в конце жизни Юнга) — можно расценивать как часть его оригинальных идей. Современные юнгианские авторы могут в большей или в меньшей степени использовать метафоры, которые предпочитал Юнг, но в их подходах все еще явственно сохраняется «юнгианское» видение. Широта интересов и стиля Юнга, также как и его весьма противоречивые утверждения предоставляют его последователям широкий выбор возможностей.

Взгляды Юнга приходится иногда определять на основе его противоречивых утверждений или символической ориентации, и те же особенности заметны в работах более поздних юнгианцев. Ими не всегда используется термин контрперенос, и его определения даются различными способами. Поэтому в данном обзоре приводятся некоторые близкие к нашей теме теории. Более того, он естественно ограничен лишь опубликованными концепциями контрпереноса. Весьма вероятно, особенно в последнее время, что в супервизируемой «контрольной» работе, личном анализе, на конференциях или консультациях происходит гораздо более развернутое обсуждение этого вопроса, чем может показаться читателю на основе существующего объема литературы. Только в самые последние годы появилось большее количество опубликованных юнгианских исследований.

В этой главе некоторые отдельные исследования будут рассматриваться в контексте больших групп, которые можно назвать «школами». Однако важно помнить, что такие школы в реальности могут и не существовать. Например, хотя возможно и правильно говорить, что лондонская школа контрпереноса существует (в широком смысле), будет неправильным, скажем, утверждать, что настолько же реально существование и берлинской школы. Подобным же образом категоризации внутри лэнсианской школы или школы «Раненого целителя» целиком являются творческим продуктом автора или других специалистов. Во многих случаях пока еще не достаточно исследований, чтобы говорить, что сложилась «теоретическая школа»; есть опасность преувеличить значение некоторых вещей или сгруппировать людей в школы, которые не будут иметь под собой реальных критериев разделения. По большей части разные авторы следуют своим собственным независимым линиям мысли и опыта. Если относить авторов, написавших всего одну статью, к определенной школе, то это может оказаться не верным, даже если это делается непреднамеренно (см. Samuels, 1985). И все же, такие попытки существуют.