Брене Браун - Великие дерзания

Я оставила выключатель и пошла обратно, села рядом с Эллен, нас окутывала темнота. Я положила руку ей на плечо и сказала: «Я знаю, что такое быть среди остальных».

Она вытерла нос и произнесла: «Нет, ты не знаешь. Ты очень популярна».

Я объяснила, что все равно я знаю, что она чувствует. Я сказала: «Когда я чувствую себя среди остальных, я злюсь и обижаюсь, и при этом я чувствую себя маленькой и одинокой. Мне не нужно быть популярной, но я хочу, чтобы люди признали меня и относились ко мне, как будто я важна для них. Как будто я являюсь их частью».

Она не могла в это поверить. «Ты понимаешь! Точно! Это именно то, что я чувствую!»

Мы обнялись, и она рассказала мне о том, что происходит на переменах. Я поделилась с ней некоторыми своими школьными историями, ведь со мной тоже случалось такое. Пребывание среди других является одновременно важным и болезненным опытом.

Примерно через две недели, когда мы обе были дома, принесли почту. Я с нетерпением подбежала к двери. Дело в том, что я должна была выступить на одном звездном событии и мне очень хотелось увидеть рекламный плакат. Сейчас это кажется странным, но тогда я испытывала сильное волнение оттого, что мое фото будет находиться в одном ряду с фотографиями кинозвезд. И действительно, принесли плакат. Я развернула его и начала его внимательно рассматривать. В этот момент вошла Эллен и ахнула: «Это плакат? Круто! Дай мне посмотреть!»

Пока она шла к дивану, то заметила, что мое настроение изменилось: вместо ожидания я теперь испытывала разочарование. Эллен забеспокоилась: «Что случилось, мама?»

Я похлопала по дивану, приглашая ее сесть. Я держала плакат развернутым, она провела по фотографиям пальцем. «Я тебя не вижу. А где ты?»

Я указала на подпись под фотографиями знаменитостей, где были слова: «…и другие».

Эллен откинулась на подушки дивана, положила голову мне на плечо и произнесла: «О мама, я думаю, что ты в списке других. Как жаль».

Я ответила не сразу. Я чувствовала себя маленькой и незначительной, потому что на плакате не было моей фотографии, и потому что я переживала изза этого. Эллен наклонилась, посмотрела на меня и сказала: «Я знаю, каково это. Когда я оказываюсь среди других, я чувствую себя обиженной, маленькой и одинокой. Мы все хотим быть частью чегото большего, чем мы сами».

Это был один из лучших моментов в моей жизни. Возможно, не всегда можно испытать чувство принадлежности на игровой площадке или в больших конференцзалах, но в тот момент мы обе понимали, что являемся частью того, что наиболее важно, – частью дома и семьи. Совершенное воспитание не должно быть целью. В самом деле, лучшие подарки – лучшие моменты обучения – происходят в те несовершенные моменты, когда мы позволяем детям помочь нам преодолеть этот разрыв.

Я хочу рассказать потрясающую историю о выработке стыдоустойчивости у Сьюзен (я интервьюировала ее пару лет назад). Сьюзен разговаривала с группой матерей в школе, а ее дети стояли рядом, ожидая, когда они поедут домой. Матери обсуждали, кто будет проводить праздник «Добро пожаловать, дети» для первоклашек. Никто из них не хотел этим заниматься, а та женщина, которая вызвалась устроить вечеринку – «плохая хозяйка». После разговора об этой женщине и ее доме в течение нескольких минут беседующие пришли к выводу, что если праздник будет проводить она, то это плохо отразится на остальных.

Когда дамы закончили обсуждение, Сьюзен посадила детей в машину (дошкольницудочь и двоих сыновей – первоклассника и третьеклассника) и поехала домой. Младший из сыновей крикнул с заднего сиденья: «Я думаю, что ты отличная мама». Сьюзен в ответ улыбнулась: «Ну, спасибо». Через несколько минут после того как они вошли в дом, тот же ребенок подошел к ней со слезами на глазах. Он посмотрел на Сьюзен и сказал: «Ты думаешь, что ты плохая? С тобой все в порядке?»

Сьюзен была застигнута врасплох. Она опустилась на колени и сказала мальчику: «Нет. Почему ты так думаешь? Что не так?»

Сын ответил: «Ты всегда говоришь, что, когда люди говорят плохо о комто только потому, что они другие, значит, они сами плохо думают о себе. Ты ведь говорила, что, когда мы думаем о себе хорошо, то не говорим плохого о других людях».

Сьюзен сразу залила горячая волна стыда. Она поняла, что ее сын слышал разговор в школе.

Это важный момент. Момент искренности в воспитании. Можем ли мы вытерпеть уязвимость, чтобы пережить минутную неловкость ради важного воспитательного момента? Или нам нужно избавиться от стыда и дискомфорта, перенаправив их или обвинив ребенка в «пересечении границ»? Способны ли мы использовать возможность для того, чтобы практиковать сочувствие? Можем ли мы совершить ошибку и исправить ее? Если мы хотим, чтобы наши дети нарабатывали свой опыт и были честны сами с собой, то поступаем ли мы так же?