Л Уотсон - Ошибка Ромео

К счастью, рост популяции многих видов является самоограни чивающимся. В классическом случае ботанической преемствен ности растение-пионер, расцветающее на почве с низким содер жанием азота, продвигается затем на открытую площадку. Здесь оно пышно разрастается и в результате добавляет азот в почву. Таким образом, процветание становится причиной разрушения самого условия успешного развития. Для ограничения тех видов, которые лишены такого самоконтроля, существуют хищники, взимающие с них свою дань.

Жизнь питается жизнью, и в итоге мы получаем цикл, в кото ром атомы, образующие данную конкретную часть живой мате рии, бесконечно переходят из одной живой формы в другую. Зе леные растения производят жизнь из почвы, воды и энергии солнца. Они умеют извлекать свое сырье прямо из неживой мате рии, но затем растение съедается гусеницей, которую подхваты вает пролетающий воробей, попадающий, в свой черед, в когти ястреба, а тот умирает позже от обморожения и становится пищей жуков, роющихся в отбросах... и так далее. Попав в сеть живой материи, атомы захватываются чем-то вроде органической инер ции, проносящей их через бесконечные жизненные циклы, длящие ся веками. Может даже показаться, что жизнь способна внести

мистическое начало в неживую материю одним своим соприкос новением с ней, и, попав однажды в живую клетку, материя пре терпевает превращения, ведущие к возможности ее повторного вхождения в живую ткань. Позже мы увидим, что эти превраще ния постепенно учатся измерять.

Биофизик Джозеф Гоффман называет этот непрерывный про цесс "атомным водоворотом жизни" и напоминает, что за редким исключением вся наша пища была недавно частью другого живого существа, что рост растений зависит от наличия прежде жившей материи, даже если она, как, например, зола, была впоследствии сожжена. Ясно, что изменение, вносимое жизнью в материю, не имеет чисто химической природы.

И снова мы сталкиваемся с понятием степеней смерти. Остан ки живых организмов еще хранят следы жизни и Должны, вероят но, рассматриваться как ее часть. Каждая отдельная частичка живой материи, находящаяся ныне на поверхности земли, была со творена жизнью, и, вероятно, многие ее фрагменты несут на себе ее следы. По всем традиционным определениям, перегной мертв, но он тем не менее существенно отличается от камней. Гоффман пред полагает, что "живые существа знают гораздо больше, чем могут поведать", и что дерево раскидывает семена "в надежде", что им встретится не только голый камень. Учитывая известную нам связь между отдельными растениями и другой живой природой, трудно не согласиться, что сеть жизни заброшена так широко, что включает даже недавно "умершее".

На границе органической и неорганической материи находят ся весьма живучие бактерии. В отличие от аномальных вирусов эти организмы действительно образуют мост между живой и не живой субстанциями. Бактерии, безусловно, являются живыми, и, хотя они лучше чувствуют себя в теплой влажной среде, их можно встретить в самых разнообразных средах обитания. Многие из них могут существовать без кислорода, некоторые могут жить в воде почти при температуре кипения, и большинство выживает при температуре гораздо ниже нуля. Несколько разновидностей обладают способностью к фотосинтезу и, подобно растениям, получают энергию непосредственно от солнечного света, осталь ным же требуется органическая пища. Чтобы ее раздобыть, бак терии способствуют процессу разложения, при котором сложные органические компоненты разрушаются или превращаются в мине ралы, уступая тем самым место более простым Неорганическим химическим веществам. Бактерия поглощает то, что ей необхо димо, оставляя все прочее на долю природы. Многие из продук тов жизнедеятельности бактерий не возникают сами по себе, и, если бы не работа, бактерий, они бы навечно остались в формах, недоступных другим живым существам, и всякая жизнь на Земле вскоре прекратилась.

Сами бактерии, как мы видим, практически бессмертны. Вы растая до самого благоприятного размера, что занимает только двадцать минут, они просто делятся, и две новые бактерии пи таются и растут и вновь делятся. В идеальных условиях защи щенности от вирусов и белых кровяных телец ни одна из бакте рий никогда не умрет. Они не знают смерти от старости и не ста новятся трупами, кроме случаев их насильственного разрушения. Так, смерть становится бессмысленным понятием для большинства простейших сгустков живой материи, предназначенных к жизни внутри единичной клетки. Один короткий шаг - и эволюция как бы перешла от совершенно мертвой неорганической материи к вечной самовоспроизводящейся жизни. Сложные и гибкие взаимо отношения между жизнью и смертью оказываются изощренным новшеством, привнесенным в природу по каким-то особым при чинам.