Л Уотсон - Ошибка Ромео

Одна из теорий, объясняющих сновидение, полагает, что мозг с пользой усваивает события прожитого дня, вновь про смотрев некоторые из них, сравнив их с предыдущим опытом и лишь затем сложив в хранилище памяти. Эта теория хорошо объясняет сновидение как долг по отношению к скопившейся в коре головного мозга разрозненной информации. Нам известны два типа памяти: краткосрочная (с ее помощью мы запоминаем

номера телефонов, пока вертим диск автомата) и долговремен ная (позволяющая нам запоминать номера навсегда). Мы дога дываемся, что перенос значимых отрезков недавнего опыта и: областей временного хранения в место хранения долгосрочной информации, где бы оно ни находилось, осуществляется гиппо кампусом, выступом в форме рогов оленя в нижней части мозга Эта структура функционирует все время, но особенно интенсив но - у молодых млекопитающих и во время сновидения.

Несколько лет назад был проведен прекрасный маленький эксперимент с хомяками, показавший, что для закрепления памяти необходимо время. Каждый день хомяков запускали в сложный лабиринт, а после этого они получали электрический разряд. Если электрошок производился через четыре часа после запуска, он не влиял на обучение. Если шок происходил через час, он ухудшал обучение, а через минуту после лабиринта - полностью разрушал долговременное запоминание. Хомяки, получавшие шок сразу же после выполнения задания, должны были начинать прохождение лабиринта каждый день с нуля. Механизм краткосрочной памяти имеет, по-видимому, электрическую природу, которая настолько разрушается другим электрическим стимулом, что не может перей ти в долговременную форму. Долгую же память ничем нельзя разрушить. Алкоголики часто не помнят, что они делали два часа тому назад, но зато всегда готовы попотчевать компанию подроб ными воспоминаниями детских лет. То же самое происходит, когда хомяки получают возможность сначала запомнить лабиринт, а уж потом подвергаются воздействию, останавливающему вся кую электрическую активность мозга. Придя в себя, они помнят все повороты и изгибы лабиринта. Заморозка в хирургических целях также не нарушает памяти человека, но, если поврежден гиппокампус, новая долговременная память уже не может сформи роваться.

Больных эпилепсией иногда лечат путем хирургического уда ления всей височной доли. После операции, разрушающей гиппо кампус, показатель умственных способностей пациентов остается неизменным, сохраняется память о прошлом, профессии и родст венниках, но новая информация удерживается только на короткое время. Эти люди могут совершенно забыть только что прочитанную и понятую статью, смерть родственника рождает скорбь, но через час все уже забыто, и, если спросить такого человека об умершем родственнике, он ответит, что в прошлый раз тот был вполне здоров. Правда, без гиппокампуса нет припадков, но нет также новых воспоминаний или снов. Зде^ь мы снова находим подтверждение связи между мозговыми бурями эпилепсии и сно видениями, и на этот раз связи функциональной. Теперь нам нужно понять только одно - где хранится память.

Теории памяти распадаются на два полярных представления, подобно философской проблеме определения слова "река". "Что называется рекой - вода, текущая по руслу, или русло, прорытое водой?" Тот факт, что деятельность мозга может быть приоста новлена без ущерба для памяти, дает основания считать, что река остается ре^ой, даже если высохнет, и, следовательно, те, кто защищает теорию русла, ближе к истине. Если мы упражняем мышцы, то их волокна становятся темнее, а деятельность мозга не приводит к подобному изменению нервных или мозговых клеток. Эксперименты с плоскими червями и крысами показали, что новые навыки приводят к изменению в структуре и распределении ядерных кислот в нервных клетках. Инъекции измененных моле кул необученным животным служили, по словам эксперимента торов, способом передачи знания, однако чистота этих опытов до сих пор вызывает сомнения у многих исследователей. Пред ставляется маловероятным, чтобы долговременная память храни лась с помощью химических изменений такого типа. Любая тео рия, опирающаяся только на статические изменения в отдельной нервной клетке, не может объяснить, почему такая жестко локали зованная память не нарушается при обширных повреждениях черепа.

Подвергая электрическому стимулированию мозг, обнаженный во время хирургической операции под местным наркозом, мы наблюдаем различные специфические реакции, но большинство из них носит характер непосредственного ответа, не связанного с прошлым опытом или памятью.