Владислав Шейченко - Курс молодого овца, или Самозащита в уголовном суде

Мнение мнением, доводы подводами, а одними перепалками составчик не тронется. Нужен смачный пендаль. Всякому обсуждению следует обращение к суду (следаку). В данном случае ты должен заявить требование о принятии итогового решения: о признании доказательства достоверным или недостоверным. Это решение и станет должной оценочной резолюцией.

Основательность по источнику при оценке достоверности гарантирует условия того, что у сведений имеется источник, его возможно идентифицировать и через источник сей проверить сведения. (Источник – значит то, что источает из себя, в данном случае источает информацию). Параметр «основательность источника» не нужно путать с достоверностью источника, где источник чётко различим и проблема заключается только в качестве источника – в его способности и возможности давать правдивую информацию. Таким образом, и Закон к этому обязывает, сведения будут считаться основательны по источнику, если только источник различим. В обратном случае объявившаяся и предложенная на обсуждение информация должна признаваться недостоверной.

Свидетель сообщает о фактах и обстоятельствах, которые вызнал из разговора нескольких человек, находившихся за дверью от него вне прямого их наблюдения. Терпила описывает события со слов женщины, внешние признаки которой описывает с достаточной подробностью, но личные данные этого гражданина не установлены и сам он не обнаружен. В материалах дела нарисовалось письменное свидетельство по важным обстоятельствам дела без приведения данных о направителе этого материальца и без его подписи (анонимка). Орган расследования ссылается на внешние признаки пистолета по протоколу его осмотра, но сам пестик в виде вещдока в деле отсутствует.

В этих и подобных случаях источник физически существует и это формально не отрицается. Ведь кто-то говорил, и кое-кто составлял письмена? В этих случаях сообщаемая информация может соответствовать действительности и даже полностью совпадать с другой информацией о тех же фактах (обстоятельствах) или логически быть увязанной с другими понятными источниками. Но, в то же время имеются и серьёзные препятствия в проверке этой информации из-за недоступности первоисточника. Сведения эти не проверяемы в порядке исследования доказательств; отсутствует субъект – кто был бы ответственен за правдивость первичной информации, и, следовательно, не исключается возможность искажения информации или её изначальная искусственность-фальшивость как со стороны первоисточника, так и косвенным свидетельством. Действительно, допущение к рассмотрению сведений без предоставленной одновременно возможности проверить информацию – прямой путь к злоупотребительству.

Закон напрямую оговаривает запрет на использование только слухов и анонимок (и такой запрет почему-то связывают с недопустимостью по ст. 75.2 УПК). Но таких ограничителей явно не достаточно, так как существуют и иные формы сведений, не обеспечиваемые источниками. Вот, офисный охранник наблюдает какие-либо события через средство видеонаблюдения по прямому сигналу или по записи. Вот, следак сообщает суду информацию, услышанную им от обвиняемого в ходе допроса. Но в первом случае охранник не являлся непосредственным наблюдателем, между ним и картинкой обстоятельств имелся посредник – электронно-оптическое оборудование, которое может исказить визуальный ряд, а записи этих сигналов отсутствуют в материалах дела. Во втором случае сведения фактически исходят от следака, а не от обвиняемого, но официально зафиксированными показаниями обвиняемого эта следачья информация не закреплена, и обвиняемый отрицает и приводимые следаком факты по делу и саму дачу им таких показаний (сообщения). При этом оба информативных варианта не относятся по характеру представления сведений ни к слухам, ни к анонимкам. Но и такие источники, а они по существу – косвенные, не могут считаться основательными. Отсутствуют первоисточники, способные подтвердить (или опровергнуть) заявленные сведения, в указанных случаях – видеосигнал и обвиняемый (обвиняемый присутствует только физически, но не как источник ввиду отрицания им себя в таковом качестве).

С таким уклоном рассуждая, конечно, можно далече уйти, напроч отрицая применение любых производных, косвенных источников, и прийти к выводу о заведомой недостоверности подавляющего большинства видов доказательств. Ни в коем случае. Рамс только о случаях неприродных (искусственных) посредников, чьи искажающие свойства должны приниматься во внимание с позиции Презумпции недостоверности, о случаях, когда первоисточники не подтверждают представляемую (якобы) от них информацию или не могут её подтвердить, как например, мертвецы. Ведь если «первоисточник отрицает и факт предоставления и содержание информации, предлагаемой на суд от его имени, о которой сообщает только со ссылкой на него информатор, а другие независимые «подтвердители» отсутствуют, то тогда требуемого первоисточника фактически и не существует в природе в достоверном виде, он ложный или не подтверждённый, а вся последующая, ему приписываемая информация должна приравниваться к слуху (анонимке) Верно? Иначе от твоего или моего имени, мнимо, нашими устами можно любому другому слушателю заявлять о любых признаниях; а в отсутствие самой экспертизы следак станет способен выставлять её содержание изустно; а взамен надуманного вещдока оперативник укажет о следах на нём и т. д. И вся такая информация будет приниматься доказательством и повлияет на решения по всем вопросам доказывания и уголовного наказания, и предложено будет верить в правдивость такой информации. Обвинительная практика тяготеет к подобным вменениям, что приводит к диким казусам, когда повсеместно обвиняют и осуждают на основании не надёжных источников, а в приближении – без таковых. Машу обвинили в сбыте амфитомина Серёже на основании показаний Володи о данном событии, и что Серёже стало известно во всех подробностях со слов самой Маши, хотя Маша отрицала и факт сбыта и факт таких сообщений со своей стороны. Отрицал это и Серёжа тоже. Осудили.