Владислав Шейченко - Курс молодого овца, или Самозащита в уголовном суде

Отчего-то так повелось, что Обвинительные Постановления в среде юристов всех мастей считаются не обжалуемыми. Чушь собачья! Никаких ограничений в праве на обжалование в отношении таких процессуальных решений следаков Закон не содержит (статья 19.1 УПК), и принципиальных оснований для подобных запрещений не существует. Некий барьер усматривают в том, что такими решениями реализуется верховное право следаков решать об уголовном преследовании через обвинение, а спор по существу этих же решений входит в компетенцию судов первой инстанции при поступлении к ним дел и обвинений для рассмотрений их существа. Вот и рассуждают: тот суд впоследствии и вправе решать спор, а сейчас, на стадии расследования обсуждение существа обвинений неуместно. Отчего же? Обвинительное Постановление является «заурядным», не имеет большей или преимущественной ценности в сравнении с любыми другими решениями следака и не обеспечено какой-либо спец. защитой от посягательств несогласных с ним. На такие Постановления в полной мере распространяются требования законности, обоснованности и мотивированности (ст. 7.4 УПК). И все без исключения эти качества Постановления обвиняемый (и его защитник) вправе оспорить по Праву обжалования (ст. 19.1, 47.4.14 УПК), в том числе через суд по месту производства расследования (ст. 123 УПК). В таком случае суду могут быть заявлены доводы о незаконности, необоснованности постановления, в части того, что не выполнены следаком условия статьи 171 УПК о «наличии достаточных доказательств» для привлечения в качестве обвиняемого: «достаточные доказательства отсутствуют» – заявляешь ты не скромно. Тогда органу расследования потребуется опровергать эти доводы. Куда деваться? А это возможно только через демонстрацию наличия самих доказательств и обсуждения достаточности таковых для построения обвинительных выводов. Забавно…

Как минимум, через такое разбирательство у обвиняемого (вдруг) появляется возможность ознакомиться уже на этой стадии следствия с существом доказательств обвинения, так как эти материалы станут достоянием судебного производства, доступ к которым у второй стороны свободно открывается по принципу состязательности. При этом любопытно, каким образом сам суд будет делать оценку достаточности доказательств, а вместе с тем и исчислять параметры обоснованности обвинения. Суд фактически принуждается к заимствованию части функций стороны обвинения, при одновременном контролировании правильности позиции этой стороны, и тем самым к постановке предварительных суждений о правильности уголовного преследования конкретного лица, что, в свою очередь, окажется в противоречии с теми же принципами. Но это уже не наша с тобой проблема, курсант. Тут же дополнительно отмечу (по секрету), что аналогичный доступ к доказательствам (когда мусора упрямствуют нормальному порядку) появляется и через обжалование Постановления о применении меры пресечения, если перед судом ставиться вопрос об обоснованности этого решения.

Обвиняемый вправе возражать против обвинения, давать показания по предъявленному обвинению или отказаться отдачи показаний. При согласии обвиняемого дать показания он должен быть предупреждён о том, что его показания могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу, в том числе и при последующем отказе от этих показаний, за исключением случая, когда эти показания даны в отсутствии защитника, включая отказ от такового, и не подтверждены в суде самим обвиняемым (Присказка к Праву в одной и той же норме – ст. 47.4.3 УПК).

Возражение может быть выражено в форме простого несогласия с обвинительными утверждениями: «возражаю; не согласен!». В этом – пассивное возражение, отрицание обвинения в целом или по каким-либо отдельным доказываемым обстоятельствам (вина, причастность, событие, мотивы и иже с ними). Активные возражения подразумевают ещё и обоснование несогласия путём выдвижения контр-аргументов и доказательств защиты. Любой и этих вариантов приемлем и достаточен сам по себе. И во всяком случае нельзя упрекнуть обвиняемого в необоснованности его возражений, тем более против него обращать факт отсутствия возражений, так как существует ещё и «право на молчание». То есть отсутствие гласных возражений не может приравниваться, восприниматься как косвенное согласие с обвинением, при том что всяким правом мы можем пользоваться, но не обязаны. А вот опровергать возражения обвиняемого (ведь они – тоже доводы защиты!) орган расследования обязан. Но таких действий по опровержению, пусть даже формального свойства мы на практике не встречаем, когда бы в ответ на возражения следак дал бы этим возражениям свою оценку, например об их несостоятельности. Подобная немота однозначно и в свете Презумпции невиновности должна расцениваться в пользу обвиняемого и против позиции обвинения: нет опровержений возражениям, значит, возражения не опровергнуты, значит, возражения правильны, а обвинение ошибочно.