Екатерина Самойлова - Насилие. Социально-правовые этюды

Энгельс («Происхождение семьи, частной собственности и государства. В связи с исследованиями Льюиса Г. Моргана») привязал моногамную семью, которая в полном смысле является ячейкой общества, к частной собственности и началу капитализма. Возможно потому, что сам он не читал книги Моргана «Древнее общество» (1877 г.), а пользовался конспектами Маркса, то пришел к слишком упрощенной схеме. Так, например, осталось загадкой, почему групповая семья при матриархате наложила табу на половые связи не только между родителями, но и между братьями и сестрами. А в наше время, если принимать нечто за категории a priori, то возникает второй парадокс моногамной семьи (ячейки нашего общества): постсоветское сообщество вернулось к частной собственности, а семья фактически исчезает, растворяясь в насилии. Возможно здесь что-то не так (кстати, на этот счет мы нашли некоторые, весьма серьезные подтверждения нашей догадке – см. ниже). По стране прошли волны приватизации. Но, если во время Энгельса частная собственность была категорией a priori, то в наше время, феномен «частной собственности» всего, лишь явление подчиненной категории. Например, соподчиненной насилию, имплицитно относящемуся к категории вертикаль власти. Или, еще проще – категории банда законников (определение во второй главе). Также возможно, что наша «частная собственность» в ряде случаев, существенных для общественного сознания, всего лишь фикция (читай «Казусы»).

Нам представляется, что патриархат, при котором возникла моногамная семья со всеми своими атрибутами, есть явление не социально-экономическое, а биолого-антропологическое. Все становится на свое место, если принять во внимание, что женщина имеет одну (как исключение – две, три и более) яйцеклетку раз в месяц. А мужчина в одном эякуляте – миллион сперматозоидов. Женщина полмесяца стерильна. Здоровый мужчина – никогда. Женщина может, к примеру, не предохраняясь в течение короткого времени (за несколько часов) иметь половую связь с десятью мужчинами. Если и забеременеет, то только от одного мужчины. Мы беседовали с сорокалетним мужчиной (белорусом), от которого в одну ночь забеременели 14 молодых женщин! Его история проста и банальна. Очарованный красотой и молодостью женщин (к тому же девственниц), он был в состоянии, близком к экстатическому. Женщины враз влюбились в него, и решили, что борьбы между ними за мужчину не будет (студентки приехали на практику в провинциальную больницу, где мужчина был главным врачом; он устроил им ночлег в просторном рентгеновском кабинете на матах; там же они отпраздновали знакомство, а потом, по очереди, to make love со своим гуру). Вот и объяснение патриархата без всякой частной собственности и разделении труда.

Если в рассуждении о патриархате наши взгляды верны, то наше представление о патриархате есть подчиненная (субъективным взглядам) категория. Сама по себе данная категория суть категория a priori.

Имплицитность (от латинского implico – внутренне связано). Можно обозначить, как логический оборот: если…. то. Категория, которая находится после «если» суть a priori. В логике антецедент. Категория, которая находится после «то» – консеквент. Для нас сопряженная категория. Имплицитность будем обозначать принятым в логике символом. При этом, суждение: А имплицитно Б мы понимаем так. Если категория А истинная, то Б также истинна. Если при этом Б не ложна изначально. Например, если мы говорим о насилии в нашем обществе, то, прежде всего, имеем в виду его ячейку – семью. Это верно, если категория семьи не ложна сама по себе и фактически не сопряжена с насилием (как покажем во второй главе, где «семья» есть категория а priori, насилия – категория, сопряженная категории семьи). Следовательно, связка категорий через имплицитность показывает и некую условность категорий. При том, что суждение, если… то навязывает достоверность взаимосвязи категорий в имплицитности. Получается в последнем случае нечто, подобное: из ложного высказывания (категории) следует любое высказывание. Истинное высказывание следует из любого высказывания. Знание этих логико-математических правил помогало нам в экспертных оценках (см. § Казусы).

Эксплицитность (от латинского explico – вне связи) категорий указывает на то, что кажущиеся между ними связи и отношения не существуют на самом деле. Например, в суждении: если дети смогут подавать в суд на родителей, то прекратится насилие в семье. В ней будет царить дух любви и заботы между членами семьи. (В последнее время в России всё чаще стали возникать разговоры о том, нужна ли нам ювенальная юстиция. Для справки, ювенальная юстиция – система правосудия в отношении несовершеннолетних, призванная обеспечивать защиту прав, свобод и интересов ребёнка. При этом «детские дела» рассматриваются особыми ювенальными судами. А сами дети могут выступать в суде истцами, ответчиками и третьими лицами.