Владимир Кучин - Древнее мореплавание и морская торговля. Популярная история

Так впервые было доказано, что Ливия окружена морем. Впоследствии карфагеняне утверждали, что им также удалось обогнуть Ливию.

43. Зато Сатасп, сын Теаспия, из рода Ахеменидов, посланный объехать Ливию, не смог этого сделать. Сатасп устрашился долгого плавания по водной пустыне и возвратился назад. Он не выполнил, таким образом, опасного поручения своей матери. Этот Сатасп оскорбил насилием девушку, дочь Зопира, Мегабизова сына. Царь Ксеркс хотел распять его за это на кресте. Но мать преступника, сестра Дария, упросила царя помиловать сына. По ее словам, она сумеет наказать Сатаспа еще более сурово, чем это сделал бы царь: сын ее должен плыть вокруг Ливии, пока снова не прибудет в Аравийский залив. Ксеркс согласился. Сатасп же прибыл в Египет, снарядил там корабль с египетскими корабельщиками и затем отплыл к Геракловым Столпам. Выйдя за Столпы, он обогнул Ливийский мыс под названием Солоент и потом взял курс на юг. Много месяцев плыл Сатасп по широкому морю, но путь был бесконечен. Поэтому Сатасп повернул назад и возвратился в Египет. Оттуда он прибыл к царю Ксерксу и рассказал следующее: очень далеко в Ливии им пришлось плыть мимо земли низкорослых людей в одежде из пальмовых листьев. Всякий раз, когда мореходы приставали к берегу, жители покидали свои селения и убегали в горы. Тогда персы входили в их селения, но не причиняли никому вреда, а только угоняли скот. Причиной же неудачи плавания вокруг Ливии Сатасп выставил следующее: корабль их не мог, дескать, идти дальше, так как натолкнулся на мель. Ксеркс, однако, не поверил правдивости этого рассказа. Он подверг Сатаспа прежнему наказанию: повелел распять на кресте за то, что тот не исполнил его царского приказа. Один евнух этого Сатаспа, как только услышал о казни своего господина, бежал с его огромными сокровищами на Самос. Сокровищами этими завладел один горожанин с Самоса. Имя его я знаю, но стараюсь забыть о нем.»

Недоверчивость Геродота трудно объяснить, ввиду того, что он вполне мог посещать сам или получать сообщения от жителей Эфиопии, в которой солнце часть года появляется на севере.

Подвиг финикийцев очень значителен, но продолжались ли подобные плавания впоследствии? Вполне возможно.

Около 570 г. до р. Х. Новый Тир превзошел старый Тир своим великолепием, богатством и коммерческим процветанием. Но античные авторы Геродот и Страбон не оставили нам точных отчетов о новых открытиях финикийцев. Ясно, что финикийские торговые корабли продвинулись на юг вдоль западного побережья Ливии (Африки), и на север вдоль побережья Испании. На эти годы приходится начало регулярного торгового обмена с Касситеридами – Оловянными островами. Расположение этих островов финикийцы хранили в секрете. Страбон и Птолемей [11] размещают их у побережья Испании, но Диодор Сикулус [12] и Плиний [13] дают такое их расположение, которое почти соответствует южным берегам Британии.

Едва ли существует какое-либо обстоятельство, связанное с морской историей финикийцев, более замечательное, чем их ревность к иностранцам, вмешивающимся в их торговлю. Совершенно обычной была такая ситуация на море, что если финикийские корабли замечали, что некий чужой корабль пытался проследить их курс, то ночью они уходили с правильного курса, уводя за собой наблюдателя. Карфагеняне, как главные колонисты финикийцев, применяли такие же приемы на море, так же как и все другие морские правила родительского государства, и даже в значительной степени их усилили. Известен удивительный исторический пример: капитан карфагенского корабля, за которым следовало римское, преднамеренно посадил свой корабль на мель, выполнив это так, что потерпел крушение сам, и вызвал крушение у римлян Этот поступок капитана был признан карфагенским правительством настолько патриотичным, что капитан был щедро вознагражден, и получил компенсацию за потерю своего судна.

Обстоятельства, сопутствующие разрушению летом 332 года до р. Х. Нового Тира Александром Македонским, хорошо известны. Тирийцы объединились с персами против Александра, чтобы предотвратить его вторжение в Персию. Это рассердило завоевателя, но еще более взбесил его их отказ впустить его в город. Читаем Квинта Курция Руфа [14]:

«1. Уже вся Сирия, а также Финикия, за исключением города Тира, были под властью македонца; царь стоял лагерем на материке, от которого город Тир отделен узким проливом. 2. Тир, выдающийся своими размерами и славой среди всех городов Сирии и Финикии, казалось, охотнее вступил бы с Александром в союз, чем признал бы его власть; поэтому послы города принесли ему в подарок золотой венок, а раньше щедро и гостеприимно снабдили его продовольствием из города. 3. Царь приказал принять от них дары как от друзей и, благосклонно обратившись к ним, сказал, что хочет принести жертву Геркулесу, особенно почитаемому тирийцами; цари македонские, мол, верят, что ведут свой род от этого бога, а ему самому оракулом предписано исполнить это. 4. Послы отвечают ему, что есть храм Геркулеса за чертой города, на месте, называемом Палетир, там царь сможет принести жертву богу по установленному обряду. 5. Тут Александр не сдержал гнева, с которым и обычно нe мог совладать. «Так вы, – воскликнул он, – полагаясь на то, что занимаете остров, презираете наше сухопутное войско? Но я скоро покажу вам, что вы живете на материке! Знай те же: или вы впустите меня в город, или я возьму его силой 6. С этими словами он отпустил послов.»