Штефан Хаузнер - Даже если это будет стоить мне жизни! Системные расстановки в случае тяжёлых заболеваний и устойчивых симптомов

По всей видимости, здесь есть еще какая-то тема, которая пока не упоминалась, и я спрашиваю о семейной тайне. При слове «тайна» заместительница пациентки, словно это неприятно ее задело, отходит от родителей, встает справа от отца и берет его под руку. По моему представлению, она его таким образом прикрывает.

Пациентка подтверждает, что тайна есть, правда, все ее знают. У отца есть дочь от сестры матери. Сводная сестра пациентки младше нее на три года.

Я прошу пациентку поставить кого-нибудь на роль сводной сестры. Она выбирает заместительницу и ставит ее напротив родителей.

СС = сводная сестра

Заместительница сводной сестры сразу же отступает назад и встает рядом с заместительницей пациентки, но здесь тоже не может успокоиться и отходит от семьи.

На мой вопрос, как сводная сестра чувствует себя в реальной жизни, пациентка отвечает только: «Она много страдала».

В этом месте я прошу еще одну участницу группы войти в расстановку в качестве заместительницы сестры матери. Это трогает сводную сестру пациентки до слез, но когда мать от нее отворачивается, она уходит в угол комнаты и там плачет. Теперь все заместители стоят неподвижно, никто не обращает внимания на тихо плачущую сводную сестру. Когда пациентка видит такой образ своей семьи, у нее тоже начинают течь слезы.

После того как все заместители словно оцепенели и не выказывают ни малейшего сочувствия, я прошу пациентку поставить заместителя для ее болезни. Она выбирает мужчину и ставит его на то место перед родителями, где до этого выражала злость ее заместительница и где потом стояла заместительница ее сводной сестры.

Б = болезнь

МСС = мать сводной сестры

Интересным изменением после появления болезни является то, что заместительница пациентки может теперь повернуться к сводной сестре. Она высвобождается из объятий отца, идет к ней, и они обнимаются.

Таким образом обнаруживается возможная семейно-системная подоплека болезни. Она может быть компенсацией за чувство вины пациентки, поскольку лишь с появлением болезни она смогла показать любовь к своей сводной сестре.

Для решения я предлагаю пациентке сказать заместителям родителей: «Она относится к нам! И я даю ей место в моем сердце как моей младшей сестре».

После того как она сказала родителям эти слова, я предлагаю ей сказать сводной сестре: «Ты относишься к нам! И теперь я даю тебе место в моем сердце как моей младшей сестре».

После этих слов пациентку не удержать. Она встает, идет к заместительнице сводной сестры, и они долго обнимаются.

Когда они отрываются друг от друга, она берет сводную сестру за руку и подводит к отцу. Там она ее оставляет и идет к своей матери. Та обнимает дочь и крепко ее держит.

На мой вопрос, как она сейчас себя чувствует, она отвечает: «Спокойно, наконец-то спокойно! Теперь я чувствую себя ребенком».

Примерно через шесть месяцев врач, которая рекомендовала пациентке пойти на расстановку, рассказывает мне, что устойчивые прежде к лечению симптомы пациентки заметно уменьшились.

Примечательно, что проблемы со здоровьем начались у пациентки вскоре после того, как ее бросил муж. Здесь повторяется модель из ее родительской семьи. С зачатием сводной сестры между отцом пациентки и сестрой матери возникает связь и образуется новая семегшая система, имеющая преимущество перед старой.

Как было сказано выше, системные расстановки с больными показывают, что муж не может серьезно заболеть из-за жены, а жена из-за мужа.

В большинстве случае это «дети», которые из любви к своим родителям или предкам заболевают, из глубокой потребности в близости с ними бессознательно стремятся пойти за ними в смерть, что-то за них несут и даже умирают или бессознательно идентифицируются с теми членами семьи, с которыми у родителей более сильная связь и с которыми они способны допустить большую близость.

Тем не менее болезни и симптомы играют значимую роль в супружеских отношениях и могут выполнять в них важную функцию.

Как защита от слишком большой близости или как признание привязанности к прежним партнерам или родителям, они помогают выверять и регулировать обычно бессознательную потребность в дистанции в отношениях.