Штефан Хаузнер - Даже если это будет стоить мне жизни! Системные расстановки в случае тяжёлых заболеваний и устойчивых симптомов

ПАЦИЕНТ: «Я женат уже 35 лет. У нас есть ребенок и внук. Внук - самая большая моя радость. Мой брак под угрозой распада. Последние 24 года я страдаю сексоманией, и моя жена недавно сказала, что если я не признаю, что мне нужна помощь, то она уйдет. Когда я пошел на терапию, она поначалу успокоилась. Но я не знаю, насколько терапия поможет и удастся ли спасти наш брак».

ТЕРАПЕВТ: «Что произошло в твоей родительской семье?»

ПАЦИЕНТ: «В моей семье все музыканты. Мы все очень любим искусство. Моя мать была скрипачкой, отец - композитором и пианистом. Я — третий из шестерых детей. До знакомства с отцом моя мать уже была замужем. Это было во время войны. От этого брака тоже есть ребенок. Ее первый муж воевал в Европе и вернулся другим человеком. Мать рассталась с ним и превратила свой дом в Беркли в пансион. Мой отец был одним из первых постояльцев. Он приехал в Беркли, чтобы учиться музыке».

ТЕРАПЕВТ: «Я кое-что выяснил про людей искусства: брак с ними невозможен».

ПАЦИЕНТ (улыбается): «Моя жена этого не знает... (размышляет) Я не уверен, может быть, и знает».

ТЕРАПЕВТ: «Может быть, она уже это поняла».

Поскольку этот диалог не помогает нам продвинуться дальше, а сказанное ранее дало уже достаточно информации, я прошу пациента: «Выбери заместителей для твоей матери, твоего отца и тебя самого и поставь их по отношению друг к другу».

Так как расстановка проходит в рамках обучающей группы, я делюсь с участниками моей гипотезой: «Вопрос, который меня интересует, такой: кто тот мертвый или те мертвые, с которым или которыми идентифицирован пациент?»

Пациент ставит своего заместителя в правый угол, очень близко к стоящей слева от него матери. Слева от матери на некотором расстоянии стоит заместитель отца. Взгляд заместительницы матери направлен на отца. Заместитель сына отвернулся от родителей.

О = отец М = мать П = пациент

Место, на котором видит себя в семье пациент, заставляет меня задать ему вопрос: «Ты мамин любимчик?»

Он, не задумываясь, отвечает: «Ну да! Но это не значит, что я не люблю моего отца...» Это подтверждает мое предположение, что он замещает для матери ее первого мужа.

На вопрос об их самочувствии заместители отвечают следующее:

ЗАМЕСТИТЕЛЬНИЦА МАТЕРИ: «Мне хорошо, мне хочется держать сына за руку. С его отцом никакой связи нет». (Она берет сына за руку.)

ЗАМЕСТИТЕЛЬ ОТЦА: «Мне здесь тоже хорошо».

ЗАМЕСТИТЕЛЬ ПАЦИЕНТА: «Меня шатает, мне грустно, и я очень боюсь». Произнося эти слова, он высвобождает свою руку из руки матери и делает несколько шагов вперед, где ему становится немного лучше.

Я обращаюсь к пациенту: «Нам нужен заместитель для первого мужа твоей матери». Он выбирает заместителя и ставит его слева от матери, между ней и отцом.

1 мм = первый муж матери

С появлением первого мужа матери чувства заместителей в расстановке меняются. Самую явную реакцию демонстрирует заместитель пациента. Он буквально оседает, смотрит перед собой в пол и едва держится на ногах.

Теперь я прошу трех членов группы лечь на пол перед заместителем пациента. Они выступают в роли множества погибших, которых видел первый муж матери, когда воевал в Европе. Как и многие другие, он тоже не пережил в душе войну.

Когда пациент видит лежащих перед его заместителем мертвых, он начинает громко плакать. Ему очень волнительно видеть своего заместителя в этой борьбе ме?вду жизнью и смертью.

Когда заместитель пациента хочет опуститься на колени, я прошу его поменяться местами с заместителем первого мужа матери. (Чтобы наглядно показать идентификацию, я не отвожу его сразу на его место слева от отца.)

Всем сразу становится лучше:

ЗАМЕСТИТЕЛЬ ПАЦИЕНТА: «Мне здесь намного лучше. Такое ощущение, что здесь я могу стоять. Там я бы лег на пол».

ЗАМЕСТИТЕЛЬНИЦА МАТЕРИ: «Так хорошо, теперь все стало как-то живее».

Теперь я меняю заместителя на самого пациента, но ставлю его не между родителями, а слева от отца.

В заключение я предлагаю ему и заместителям произнести следующие фразы:

Пациент первому мужу матери: «Я живу, потому что ты не смог пережить в душе войну, и я уважаю это. Пожалуйста, благослови меня, чтобы я жил». Тот отвечает; «Что касается меня, то ты свободен».