Штефан Хаузнер - Даже если это будет стоить мне жизни! Системные расстановки в случае тяжёлых заболеваний и устойчивых симптомов

Травма во время беременности

(пациентка с торсией позвоночника)

Пациентка (около 45 лет) много лет ходит на терапию и сделала уже несколько расстановок у разных терапевтов. По ее словам, благодаря этому она нашла хорошие решения для многих областей своей жизни, однако ей никак не удается сблизиться с матерью, чего она давно и сильно хочет. Их отношения всю жизнь были сложными. Уже в раннем детстве пациентка противилась близости с матерью. И теперь ей очень хочется прийти к миру и в этих отношениях. Но при всем желании ей так и не удается допустить возникновения между ними близости.

Я предлагаю ей попробовать сделать это с помощью другого направления терапии, и пациентка, следуя моему совету, обращается к краниосакральному терапевту.

Краниосакральная остеопатия - это мануальная терапия краниосакральной системы, в которой спинномозговая жидкость ритмично циркулирует между черепом и крестцом. Эта пульсация ощутима во всем теле, но, в отличие от пульса или дыхательного ритма, на нее можно влиять посредством легкой стимуляции, используя импульсные техники. Дисбаланс и блокады этого ритма могут приводить к физическим, душевным и даже духовным дисфункциям, а также к серьезным нарушениям саморегуляции организма.

Лично для меня краниосакральный ритм пациента служит важным фактором тайминга в расстановочной работе. Если этот ритм замедляется или совсем останавливается (так называемая точка покоя), это указывает на то, что у пациента происходит важный процесс интеграции.

На первом сеансе терапевт диагностирует у пациентки скручивание грудного отдела позвоночника вправо. Все старания его выровнять ни к чему не приводят, тогда он предполагает связь между этой симптоматикой и некой травмой и на следующем сеансе применяет сомато-эмоциональное расслабление — технику, разработанную на базе краниосакральной остеопатии и относящуюся к сфере телесно-ориентированной психотерапии.

В ходе этой работы пациентка впадает в глубокую грусть. На вопрос, на сколько лет она чувствует себя в этой боли, она отвечает: «Я совсем маленькая!» Терапевт спрашивает: «До или после рождения?» Пациентка отвечает: «Возможно, даже до рождения». Однако о том, чтобы у матери были какие-то осложнения во время беременности, ей ничего не известно.

Примерно через две недели после этой сессии пациентка спрашивает мать о травматических событиях во время беременности, и та подтверждает: на шестом месяце беременности ее младший брат позволил себе с ней пошутить. Он подошел сзади и посадил ей на правое плечо лягушку. Мать «до смерти» испугалась, и у нее тут же начались схватки, из-за чего ей пришлось два дня пролежать в постели. К счастью, потом все снова пришло в норму.

Эта история очень трогает пациентку, поскольку в том страхе, который испытывала за нее мать, она впервые почувствовала ее глубокую любовь к себе, незнакомое ей прежде чувство. Таким образом, для нее впервые открылась закрытая раньше дверь.

Проходит еще около двух недель, и она снова видится с матерью. Как уже часто бывало, во время визита матери из-за какого-то пустяка разгорается крупный конфликт. Но в этот раз пациентка не расстраивается и не замыкается, как обычно, в себе. Она остается достаточно невозмутимой и может спокойно разобраться с этой ситуацией. После короткого разговора, который она воспринимает «как чудо», ей удается позволить себе почувствовать подавлявшуюся прежде боль, и конфликт «словно сам по себе» заканчивается в объятьях матери, для которой это тоже неожиданный поворот в привычной уже ситуации. Так движений любви, которого она давно и страстно желала, впервые приходит к цели. В заключительной беседе пациентка упоминает, что с тех пор многие друзья и знакомые замечают в ней позитивные перемены, только не могут описать какие.

Мне кажется примечательным тот факт, что позвоночник пациентки перенял и запомнил положение тела матери, когда она в ужасе оцепенела и когда прервалась связь между ней и ребенком.

В конце работы расстановочной группы на расстановку несколько нерешительно вызывается женщина (около 30 лет). С одной стороны, видно, что у нее действительно тяжелая ситуация, а с другой — что она боится терапевтической работы. Она осторожно садится рядом со мной. Судя по тому, как сдержанно она устанавливает со мной контакт, я делаю вывод о возможной ранней разлуке пациентки с матерью. Чтобы сразу проверить эту гипотезу, я вместе со стулом придвигаюсь немного ближе и поворачиваюсь к ней. Она моментально реагирует и, чтобы сохранить дистанцию, откидывается на своем стуле назад. Такое поведение подтверждает мое предположение, что в ее случае может иметь место прерванное движение к матери или отцу.