Штефан Хаузнер - Даже если это будет стоить мне жизни! Системные расстановки в случае тяжёлых заболеваний и устойчивых симптомов

Отказ прадеда дать благословение (пациентка с волчанкой)

В качестве примера динамики при аутоиммунном заболевании приведу расстановку пациентки из Жужуя (провинция на северо-западе Аргентины), страдающей системной красной волчанкой (аутоиммунное заболевание сосудов и соединительной ткани с характерным покраснением кожи лица и воспалениями суставов). Здесь заместитель болезни смог отойти, когда пациентка склонилась перед своей бабушкой-индианкой, вышедшей замуж за испанца. Ее отец не дал благословения на этот брак и после ее замужества отрекся от нее как от предательницы. Непримиримый поначалу заместитель прадеда пациентки смягчился, когда в расстановке дочь показала ему его правнучку. После этого он сказал, что очень боялся за свою дочь, а еще он боялся, что будет нарушена преемственность поколений. На это пациентка по собственной инициативе сказала ему, что будет чтить его и наследие его народа.

Идеологическая, религиозная или этническая несовместимость в силу полярных противоположностей в семьях матери и отца на физическом уровне часто проявляется в идентификациях уже внуков и правнуков. В общем можно констатировать, что чем серьезнее травма или конфликт, тем упорнее и дольше могут быть последствия в следующих поколениях, а чем серьезней картина болезни, тем тяжелее обычно события в истории семьи.

Иногда симптоматика пациента может указывать на движение или позицию, которых пациент избегает. На своих курсах Берт Хеллингер неоднократно указывал на связь между болями в спине и нежеланием пациента склониться перед кем-то из родителей или другим членом семьи, на долю которого выпала особая судьба.

В этой связи мне кажется достойным упоминания следующий пример, где речь идет о пациентке, которая много лет страдала цервикальной дистонией (неврологическим заболеванием, которое в связи с тоническими спазмами мышц шеи приводит к спастическому неправильному положению головы).

Абортированный ребенок

(пациентка с цервикальной дистонией)

35-летняя женщина рассказывает на расстановочной группе о своем желании иметь счастливые и прочные партнерские отношения и создать семью. По ее словам, ей постоянно попадаются «не те» мужчины.

Не задавая больше вопросов, я прошу ее выбрать заместительницу для нее и заместителя на роль мужчины. Она ставит их на некотором расстоянии напротив друг друга. Заместительница женщины испытывает сильное тянущее ощущение в шее. Она вынуждена поддаться этому движению, и шейный отдел ее позвоночника застывает в очень болезненном повороте вправо.

Когда пациентка видит позу своей заместительницы, она в ужасе говорит: «Я 15 лет страдала кривошеей именно с таким скручиванием вправо. Чтобы снять спазмы, меня постоянно лечили ботулотоксином, пока в один прекрасный день это не прошло».

На мой вопрос, как чувствует себя заместитель мужчины, тот отвечает: «Я чувствую неуверенность, мне нравится эта женщина, но в то же время она меня пугает».

Эти слова и неспособность заместительницы пациентки сопротивляться этому крайне болезненному импульсу, когда ей поневоле приходится смотреть через плечо на пол, побуждают меня спросить, не потеряла ли она ребенка. Она отвечает отрицательно, но сразу после того, как я задал вопрос, я замечаю на ее лице легкую растерянность и поэтому продолжаю смотреть ей в глаза, чтобы показать, что я не совсем уверен в ее ответе. Пациентка видит мои сомнения и рассказывает: «Когда мне было 17 лет, я забеременела. Мои родители были против того мужчины, он тоже был не готов стать отцом, и тогда моя мать устроила мне аборт».

Я спрашиваю пациентку: «Как тебе кажется, это был мальчик или девочка?» (Этот вопрос помогает матери установить внутренний контакте ребенком.) Пациентка отвечает: «Мальчик!» Я прошу ее: «Поставь для него заместителя!» Она выбирает заместителя и ставит его за своей заместительницей. Та начинает плакать, разворачивается, привлекает к себе ребенка и заключает его в объятья. Спазм в шее моментально проходит. Заместитель мужчины испытывает облегчение и говорит, что как только было сказано о ребенке, его подавленность сразу прошла. Он все время чувствовал, что чего-то не хватает, и в конце расстановки ему стало гораздо легче. В заключение он говорит, что с его стороны их отношениям теперь ничто не препятствует.