В педагогической литературе ХХ в. термины «обучение» и «преподавание» также иногда употреблялись как синонимы («преподавание русского языка» / «обучение русскому языку»), но чаще всего в разном контекстном окружении и с определенной спецификой в их значениях. Термин «преподавание» применялся, когда речь шла о формировании знаний, о сообщении учащимся вербальной учебной информации, которую они должны усвоить путем запоминания. Термин «обучение» употреблялся, когда речь шла о формировании умений, которыми учащиеся должны были овладеть в процессе многократного выполнения действий. Так, можно было обучать чтению, письму, произношению, написанию диктантов, изложений и сочинений, но нельзя было преподавать чтение, письмо, произношение и другие виды деятельности учащегося. Или было принято преподавать литературу, но не обучать литературе. Таким образом, намеченное Л. Н. Толстым разграничение процессов формирования знаний и умений было оформлено терминами «преподавание» и «обучение».
К этому следует добавить, что в методической литературе преподавание связывают с усвоением, а обучение с овладением учебным материалом. Похожая ситуация наблюдается и в англо-американской педагогике, где сосуществуют термины teaching (преподавание) и training (обучение, тренировка) и связанные с ними assimilation (усвоение) и acquisition (овладение).
Вместе с тем нельзя не отметить проявившуюся в ХХ в. тенденцию расширения объема понятия «обучение»: в некоторых педагогических текстах обучение включает и то, что ранее входило в объем понятия «преподавание», то есть формирование не только умений, но и знаний. Соответственно, стали возможными такие словосочетания, как «обучение биологии», «обучение литературе», «обучение физике» и пр.
В российских педагогических трудах второй половины ХХ – начала XXI в. термин «преподавание» сохраняет свое традиционное значение «деятельность учителя», тогда как термин «обучение» начинает использоваться в новых значениях:
• как совместная или взаимосвязанная деятельность учителя и учащихся, то есть включает преподавание как деятельность учителя и учение как деятельность учащихся [Бабанский, 1983; Пидкасистый, 2000, с. 124; Подласый, 2001, с. 26, 294; Бордовская, Реан, 2006, с. 25]; этот взгляд на обучение, вероятно, восходит к трудам П. Н. Груздева [Груздев, 1940; 1949];
• как учение, деятельность учащегося [Сластенин, 2002, с. 178; Крившенко, 2010, с. 166; Новиков, 2013, с. 145];
• как «особая коллективная социальная деятельность по организации целенаправленного усвоения молодым поколением накопленного обществом опыта», то есть как деятельность общества [Полонский, 2004, с. 34].
Попытки переосмыслить значение термина «обучение» иногда объясняются меняющимися требованиями общества к системе образования (см., например, [Подласый, 2001, с. 293]), однако нельзя не признать, что они размывают основы педагогики как науки и приводят к разрыву ее связей с педагогикой прошлого, к необходимости создавать педагогику заново, с чистого листа на каждом из этапов развития общества. Новые педагогические явления требуют создания новых терминов, а не изменения значения существующих.
В условиях существования полисемии термина «обучение», неприемлемой в языке науки, целесообразно вернуться к истокам и понимать под обучением то, что подразумевалось под ним традиционно, – деятельность учителя. Обучение не должно включать учебную деятельность учащихся (учение), притом что в отсутствие учения оно вообще не может существовать. Обучение – это разновидность организаторской, менеджерской деятельности. В научной литературе встречаются такие его толкования, как организация усвоения учебного материала / организация овладения деятельностью, управление усвоением учебного материала / управление овладением деятельностью, создание условий для усвоения учебного материала / создание условий для овладения деятельностью.
Данная точка зрения не является принципиально новой: многие известные специалисты в области дидактики и частных методик противопоставляют обучение как деятельность учителя и учение как деятельность учащихся. Так, например, обучение и учение противопоставлялись А. Р. Арутюновым, о чем свидетельствует следующая цитата из его монографии: «…книга для преподавателя должна обеспечивать несколько основных вариантов схем обучения, а книга для учащегося – реализовать основные схемы учения» [Арутюнов, 1990, с. 131]. Таких примеров можно привести много.
Читать дальше