Леонид Исаенко - Привидения живут на литорали. Книга вторая

На тех же скалах, на балянусах и друг на друге селятся скальные устрицы с пиловидно зазубренными створками – острыми как бритва, и прочными как бетон. Между ними, где повлажней и потенистей, присасываются хитоны, пателлы и некоторые другие моллюски и губки-сверлильщики – перед их сверлильным аппаратом не могут устоять ни панцири моллюсков, ни скалы. В процессе эволюции они изобрели оригинальный способ разрушения любого субстрата – вырабатываемой ими углекислотой.

Глядя на обитателей побережья, в большинстве своём морских животных, освоивших его от сублиторали – дна моря, открывающегося всего лишь на два-три часа в период наибольших отливов, до супралиторали – зоны заплеска, куда в самый сильный приливный прибой ветер доносит лишь брызги и водяную пыль, не перестаёшь удивляться, как они могут выжить в столь резко меняющихся условиях?!

Многочисленное неприхотливое, скупо раскрашенное население литорали, участка побережья попеременно то затопленного водой в прилив, то открытого, хотя и равно удобно чувствует себя и там, и здесь, но предпочитает не удаляться ни от воды, ни от суши.

В лужах, оставшихся после отлива, охладившаяся за ночь вода к полудню нагревается едва ли не до кипения. Вдобавок из-за интенсивного испарения солёность её повышается настолько, что по краям, где она прикасается к разогретым камням, откладывается белая кайма горькой морской соли.

Если случается дождь, хоть редко, но выпадающий и в этих местах, отрезанные от моря водоёмы внезапно опресняются. Такие изменения очень сильно зависят от глубины, объёма и удалённости от моря. И, несмотря на столь резкие, иногда полярные колебания среды обитания, в этих лужах живут не только сравнительно низкоорганизованные и неприхотливые животные, способные в случае крайней нужды замкнуться, закупориться в своём доме, вытерпеть условия и похуже, но даже и рыбы, случайно заброшенные туда волной или не успевшие отступить с отливом.

На грани двух стихий жизненное пространство стеснено, каждый стремится завоевать свободную площадь, выбраться из-под кого-то, сбросить его, не попавшись при этом на зуб другому, и, улучив момент, оседлать нерасторопного соседа. Такое сожительство не всегда приносит вред, иногда оно полезно, иногда нейтрально.

Методы борьбы за жизнь разные. Привередничать особо не приходится. Все стараются обрасти колючками, шипами, рогами, покрыться панцирем, окаменеть, прижаться к скалам, слиться с ними, даже врасти, всверлиться, стать несъедобным, ядовитым, незаметным, неподвижным, либо столь подвижным, что никакому врагу не угнаться. А вот и совершенно иной выход: животное настолько многочисленно и плодовито, что его просто невозможно выесть.

В ответ на бесконечные ухищрения одних спастись, другие в ходе эволюции приобретают способность преодолевать защитные механизмы соседей. Таким образом, строение тела отдельной особи и поведение вида составляют неразделимое целое.

К прикреплённым моллюскам, живущим только в воде – различным устрицам, мидиям, жемчужницам, морским желудям и другим, неприкреплённым – двустворчатым гребешкам и петушкам и одностворчатым, галиотисам, друппам, ципреям, муррексам, а также к периодически оказывающимся то в воде, то на воздухе усоногим ракам балянусам и морским уточкам, трудно подобраться хищникам. Раздробить панцирь устрицы петуший гребень невозможно – не у всякого под рукой зубило с молотком! И не нужны эти инструменты, например, целому семейству морских звёзд. Свою жертву они одолевают, присасываясь органом передвижения – амбулакральными ножками к нижней и верхней створкам моллюсков, затем, разжав их словно домкратом, в образовавшуюся щель проталкивают желудок, выделяют пищеварительные соки и переваривают жертву как в котелке в её же собственном доме!

Стоит упомянуть, что звёзды обладают поразительной способностью к регенерации, из одного луча и даже его остатка, при условии, что сохранился небольшой кусочек центрального сегмента звезды, полностью восстанавливается весь организм! Так они увеличивают свою численность, но не только так… В случае необходимости они запросто меняют пол и успешно размножаются.

Из-за своей корявости и ветвистости кораллы в желудок не помещаются, поэтому звезда «терновый венец», питающаяся ими, просто ползёт по рифу и переваривает за раз только небольшой его участочек, а позади неё, как после саранчи на поле, остаётся лишь белый коралловый скелет, бывший до того цветущим рифом.