Ольга Минаева - Иван Кулибин. Иван Ползунов. Ефим и Мирон Черепановы

Испытания паровой машины Черепановых состоялось в декабре 1827 г. Они прошли успешно. К февралю 1828 г. машину соединили с насосной установкой шахты, и она вступила в эксплуатацию. Постройка Анатольевской машины стала выдающейся победой мастеров-самоучек, в совершенстве овладевших той самой наукой практической механики, которую, по убеждению Демидова и его приказчиков, они совершенно не знали. К сожалению, в архивах не удалось обнаружить изображения Анатольевской паровой машины, так же как и ее предшественниц – небольших черепановских машин 1820 и 1824 гг. Однако, судя по устным описаниям, она принципиально не отличалась от одной из последующих черепановских машин, чертеж которой сохранился в Государственном архиве Свердловской области (ГАСО). В архивных документах разных лет мощность Анатольевской машины оценивается по-разному – в 20 и 30 лошадиных сил. В любом случае это уже был довольно мощный агрегат, особенно если учесть, что самые первые паровые машины «заменяли 4 лошадей». Черепановские недоброжелатели, правда, и тут нашлись – они попытались убедить начальство в том, что машина Черепанова «съедает» слишком много дров. Однако их коварный замысел разбился вдребезги, потому что на самом деле потребление топлива было очень умеренным. Зная недоверчивость своего хозяина, Черепанов решил сослаться на авторитеты. В письме от 13 апреля 1828 г. Е. А. Черепанов, отметив, что Анатольевская машина «действовала в продолжении 7 недель безостановочно и без малейшей поправки», сообщал: «Во время ее действия находился в заводах ваших начальник Богословских заводов, любопытствуя видеть оную и ее действие, изволил осматривать и нашел сию машину очень полезною для рудников». Сослался Черепанов также на положительный отзыв о машине «начальника Екатеринбургских горных заводов», который, узнав об Анатольевской машине, прислал своих специалистов для осмотра черепановского детища, и те остались довольны увиденным. Опираясь на эти мнения, Ефим Черепанов пишет Демидову: «Из сего изволите усмотреть, что полезные устройства, облегчая силы трудящихся, вместе обращают внимание на себя соседственных заводчиков и увеличивают славу заводов». Т. е. Черепанову приходилось постоянно убеждать заводовладельца в полезности своих изобретений – тот взял за правило вечно и совершенно безосновательно в ней сомневаться.

Не только «соседственные заводчики» наведывались поглазеть на черепановскую машину, в Нижний Тагил наезжали и ученые мужи. Так, в 1828 г. на Урале побывал А. Я. Купфер, член Петербургской академии наук и профессор Института путей сообщения. Пять лет спустя Купфер выпустил в Париже книгу «Путешествие по Уралу». Описывая нижнетагильские заводы, он отмечал, что там начинается применение паровых машин. При этом никаких упоминаний о Черепанове в книге нет. Купфер назвал его «одним сибирским механиком». Что, впрочем, неудивительно – сведения о машине Купферу предоставили заводоуправления, те самые «правящие господа», которые всегда терпеть не могли Черепанова и завидовали ему. Также с профессором общался новый заводовладелец Павел Николаевич Демидов, который, по-видимому, тоже не счел нужным упомянуть имя строителя паровой машины.

Последних писем Черепанова Н. Н. Демидов, доживавший остаток жизни в своем флорентийском дворце, не получил. Он скончался вдали от родины в 1828 г. Его колоссальные богатства достались сыновьям – Павлу (1798–1840) и Анатолию (1812–1870). Участие в управлении промышленной империей Демидова мог принимать лишь Павел – его брат был еще слишком молод. Наследники демидовских заводов и не рвались вникать в тонкости дела, которому их отец отдал всю жизнь. Они были некомпетентны, да и проживали в основном за границей. Анатолий Демидов к тому же практически не знал русского языка. После смерти Н. Н. Демидова произвол дирекции только усилился, инициатива заводских специалистов сковывалась еще сильнее. П. Н. Демидов был крепостником до мозга костей, еще почище родителя. В одном из самых первых предписаний, адресованных заводской конторе, четко дал понять, что свободомыслия не потерпит, а людей, «нарушающих спокойствие», отдаст на правеж заводскому исправнику. Однако к Черепановым Павел Демидов отнесся в целом снисходительно, возможно, потому, что знал: его отец состоял с Ефимом Черепановым в переписке. Поскольку же Н. Н. Демидов все-таки разрешил Черепанову строить вторую паровую машину для Медного рудника, его наследник не стал этому противиться. Н. Н. Демидов также обещал щедро наградить Черепанова за Анатольевскую машину, новый заводовладелец решил отцовской воле не перечить. По-видимому, ему импонировал также интерес, проявленный к достижениям нижнетагильских мастеров выдающимся немецким ученым Александром Гумбольдтом. В июне 1829 г. Гумбольдт и сопровождающие его лица прибыли в Нижний Тагил. Они побывали на заводах и рудниках, осмотрели и паровые машины Черепановых. Гумбольдт остался доволен увиденным, работа уральских мастеров заслужила его высокую оценку.