Михаил Хлебников - Союз и Довлатов (подробно и приблизительно)

Главное событие в партийной жизни Мирошниченко – коммуниста с 37-летним стажем – произошло 23 декабря 1964 года. К тому времени список его прегрешений был значительно богаче «просто» избиения жены велосипедным насосом. Еще осенью 1962 года его поведение разбиралось на партсобрании ЛО СП РСФСР.

Тогда, например, оказалось, что писатель-патриот, член партии с 1927 г., участник Гражданской, Финской и Великой Отечественной войн, бывший полковой комиссар Мирошниченко не только недоплачивал взносы в партийную кассу и демонстративно отказывался их платить, не только 10 лет сдавал дачу, получая нетрудовые доходы, но еще и бил жену и бросал в нее машинками. Жена была в крови, а машинки потом валялись на полу и на подоконнике.

Золотоносов делает оправданное предположение, что машинки были, скорее всего, не орудиями писательского ремесла, а игрушечными. Подобный диковатый набор обвинений органично сочетался с линией защиты, которую избрал для себя Мирошниченко. С одной стороны, он подтверждал факты семейного насилия, но утверждал, что в действительности это жена била его. С другой стороны, причиной конфликтов объявлялась борьба за здоровый быт.

На протяжении 40 лет у нас бывали, как и в некоторых семьях бывают, всякие недоразумения… Бывали у нас резкие столкновения относительно папирос, она очень курила, бывали некоторые недоразумения семейного порядка, бывали очень резкие столкновения с женой.

Последовавший обмен репликами напоминает сценку из «театра абсурда»:

ЗАВОДЧИКОВ: Речь идет о мордобое. Нельзя же за курение бить по лицу и по ногам!

МИРОШНИЧЕНКО: Ну, почему же вы тогда не ставили здесь вопрос, чтобы я раньше знал, я бы раньше тогда исправился.

(Шум в зале, смех.)

Как видим, представлением по-своему наслаждаются все, включая «обвиняемого». Слова Гордина о «домашней атмосфере» приобретают зримое материальное выражение. За два следующих года Мирошниченко, несмотря на денежное благополучие, так и не сумел, точнее, не захотел, погасить партийные долги. Поэтому в конце 1964 года он и становится героем персонального дела. На заседании всплыл ряд новых прегрешений автора «Юнармии»: от махинаций с комнатой матери до «попытки изнасилования эстонки в Таллине». Тут же всплывают подробности старых разборок с писательницей Верой Кетлинской. Михаил Золотоносов отмечает, что само «дело Мирошниченко» могло быть инспирировано А. Прокофьевым – поэтом и первым секретарем правления СП. Мирошниченко должен был заплатить не только за просроченные партийные взносы, но и за попытку смещения Прокофьева с должности председателя президиума ЛО СП во второй половине сороковых годов. Но высокая шекспировская месть обернулась диковатыми кухонными разбирательствами между представителями ленинградской творческой интеллигенции. Между прочим, разбор «дела Мирошниченко» был предвестником краха не злополучного хулигана и должника по партийным взносам, а совсем иной фигуры.

Так, не без огонька, ленинградские писатели проводили 1964 год. И встретили не менее бойкий 1965 год. Новый год принес две новости. Первая неофициальная для литературной жизни. Весной демобилизуется Сергей Довлатов. Вторая – весной же в ЛО СП принимаются сразу три новых члена. И каких… Дадим слово Игорю Ефимову:

В мае ленинградское отделение Союза писателей как бы признало смену поколений неизбежным злом, с которым придется смириться, и разрешило прием трех новых членов: Битова, Ефимова, Кушнера.

«Майский расцвет» Ленинградского отделения мемуарист связывает с так называемой «брежневской оттепелью». Ефимов выстраивает ряд: выход книг Цветаевой, Пастернака, публикация «Театрального романа» Булгакова в «Новом мире», выдвижение Солженицына на Ленинскую премию, почему-то джазовый фестиваль в Ленинграде, ну и прием трех молодых талантов в недружные, как мы уже знаем, ряды ленинградских писателей. Позволю себе усомниться как в «признании необходимого зла», так и в значимости и связанности деталей в эпической картине «брежневской оттепели». Из того, что приведено выше, складывается несколько другая картина. Скандалы, сотрясавшие писательскую организацию, требовали от руководства какого-то действия. Было принято решение – демонстративное обновление. Целых трех человек. Молодых. Один из них – несомненно «прогрессивный молодой автор». То, что волна, вознесшая «прогрессивных и молодых», уже не только достигла максимальной высоты, но и устремилась вниз – не смущало «обновленцев». Пусть с опозданием, но зато всем понятно и даже немного солидно.