С. Трушников - Решения Федерального Верховного суда Германии по гражданским делам в 2021 г. 31-34

42 Для обозначенного анализа также является важным, затрагивает ли вмешательство в личные права лишь его защищаемое прикрепленное имущественное содержание права или наряду с этим также гарантируемые конституционно-правовыми нормами нематериальные элементы права. По общему правилу просто защищаемое прикрепленное имущественное содержание личного права не обладает приоритетом перед защищаемой конституционными нормами свободой печати (ср. BGH, GRUR 2011, 647 Rn. 34, 40 – Markt & Leute).

43 бб) ступенчатая концепция защиты согласно §22, 23 KUG соответствует как конституционно-правовым нормам, так и правоприменительной практике Европейского Суда по правам человека (ср. BGH, GRUR 2013, 196 Rn. 13 – Playboy am Sonntag; ZUM-RD 2020, 637 Rn. 15, jeweils mwN).

44 вв) кроме того, данная концепция соответствует Директиве ЕС №95/46/EGо защите физических лиц при обработке персональных данных и свободном обороте информации (Richtlinie 95/46/EG zum Schutz natürlicher Personen bei der Verarbeitung personenbezogener Daten und zum freien Datenverkehr; далее – Директива ЕС №95/46/EG), которая на момент совершения оспариваемых по делу действий 18 августа 2015 г. уже вступила в силу.

45 (1) Директива ЕС №95/46/EG подлежит применению по настоящему делу, поскольку использование фотографии с изображенным на ней истцом в сообщении ответчика в социальной сети Facebook представляет собой автоматизированную обработку персональных данных истца по смыслу ч. 1 ст. 3 Директивы ЕС №95/46/EG (ср. решение Суда ЕС от 14 февраля 2019 – C-345/17, GRUR 2019, 760 Rn. 29—39 – Buivids). Директива ЕС 95/46/EG действует в отношении полной или частичной автоматизированной обработки персональных данных, а также неавтоматизированной обработки персональных данных, которые хранятся или подлежат хранению на материальных носителях (ч. 1 ст. 3). Персональными данными в соответствии с п. «а» ст. 2 Директивы ЕС №95/46/EG является вся информация об определенных физических лицах либо физических лицах, которые могут быть определены [bestimmbare] . К последней категории относятся физические лица, которые могут быть прямо или косвенно идентифицированы. Изображение лица, зафиксированное фотокамерой, подпадает под данное понятие (ср. EuGH, GRUR 2019, 760 Rn. 31 – Buivids, mwN). Обработка персональных данных по смыслу п. «b» ст. 2 Директивы ЕС №95/46/EG охватывает любой, производимый с помощью автоматизированной процедуры или без ее помощи процесс либо последовательность действий, связанных с персональными данными; к ним относятся хранение, передача посредством пересылки, распространение либо любая иная форма предоставления в распоряжение. Согласно практике Суда ЕС процесс, состоящий в размещении персональной информации на Интернет-сайте, также необходимо рассматривать в качестве такой обработки (ср. EuGH, GRUR 2019, 760 Rn. 37 – Buivids, mwN).

46 (2) Согласно п. «f» ст. 7 Директивы ЕС №95/46/EG обработка персональных данных является допустимой при соблюдении трех условий: (1) наличие правомочного интереса у ответственного за обработку лица либо у третьего лица или третьих лиц, которому или которым, соответственно, данные пересылаются; (2) необходимость обработки персональных данных для реализации правомочного интереса; (3) отсутствие преимущества основных прав и свобод заинтересованного лица (ср. решение Суда ЕС от 29 июля 2019 – C40/17, GRUR 2019, 977 Rn. 95 = WRP 2019, 1146 – Fashion ID). Данные правила были имплементированы среди прочего в немецкое право в положениях §22, 23 KUG, которые в качестве специального закона согласно предл. 1 ч. 3 §1 Федерального закона о защите персональных данных ( Bundesdatenschutzgesetz, BDSG) в прежней редакции обладают приоритетом перед действием норм указанного закона (ср. BAGE 150, 195 Rn. 14—16). Подлежащее согласно п. 1 ч. 1, ч. 2 §23 KUG соотношение интересов соответствует требованиям п. «f» ст. 7 Директивы ЕС №95/46/EG. Аналогично тому, как осуществляется оценка согласно п. «f» ст. 7 Директивы ЕС №95/46/EG, в рамках применения п. 1 ч. 1, ч. 2 §23 KUG, происходит учет на стороне лица, обрабатывающего персональные данные, принципа свободы слова, а также интереса общественности в получении информации (ср. BVerfGE 152, 216Rn. 95, 102 – Recht auf Vergessen II; о пп. 1, 2 предл. 1 ч. 1 §29 Федерального закона Германии о защите персональных данных (BDSG) в прежней редакции, которые также служат имплементации п. «f» ст. 7 Директивы ЕС №95/46/EG, см. решение ФВС Германии от 23 июня 2009 – VI ZR 196/08, BGHZ 181, 328 Rn. 27; решение ФВС Германии от 27 февраля 2018 – VI ZR 489/16, BGHZ 217, 350 Rn. 51).

47 (3) вопрос о том, осуществляется ли по настоящему спору обработка персональных данных «исключительно для журналистских целей» [«allein zu journalistischen Zwecken»] по смыслу ст. 9 Директивы ЕС №95/46/EG, не требует здесь разрешения. Согласно данной норме члены-государства ЕС в отношении обработки персональных данных, осуществляемой исключительно для журналистских, художественных или литературных целей, лишь в той степени допускают иные правила и исключения из разделов III, IV, VI Директивы ЕС №95/46/EG, которые являются необходимыми для приведения в соответствие права на частную жизнь с нормами, регулирующими свободу слова. Однако Закон Германии об авторском праве на произведения изобразительного искусства и фотографии не предусматривает специальных правил об общественном распространении изображений для журналистских целей, поэтому в этих случаях применяются положения §22, 23 KUG.