Текелински - Действительность. Том 3

Теперь, то же, но в несколько иной аллегории. Наш разум, словно локомотив, несущийся в темноте, высвечивает своим прожектором, только те станции и те населённые пункты, которые могли бы ему попасться на пути. Рельсы – очень веский аргумент в направлении движения всякого поезда. Ещё более веский аргумент, – инерция. И сколько бы вагонов ты не прицепил к этому локомотиву, какой разновидности они бы не были, они всегда должны быть примерно одной формы, габаритов, и агрегатности, иные – просто не поедут. И это, в определённой степени так. Рельсы же, перед этим локомотивом, за счёт встречающихся на пути станций, могут менять направление. Но локомотив всегда следует заданному маршруту. Постройка новых станций, требует необходимости, и производится на пути уже выстроенной дороги. Но иногда возникают произвольные, «случайные станции», к которым, уже по факту их возникновения, протягивается железная дорога. Именно «случайные станции», меняют географию общего мировоззрения. И эти «станции» строят именно Гении. Они выстраивают их в пустыне, и направляют туда поезд общего воззрения. Но пока Гений не выстроил «новую станцию», её вовсе не существует. И никто даже представить себе не может возможность существования там, станции.

По большому счёту, наше воззрение и осмысление мира, это тот поезд, катящийся по выстроенной кем-то, сети железных дорог. Но всякая сеть вынуждена расширятся. Иначе на чём мог бы базироваться сам прогресс. И здесь наш разум выступает в образе «путеукладчика», выкладывающего перед собой дорогу новую, не существующую никогда и нигде.

Кто осознает во всей своей глубине эту аллегорию, тот поймет, что значит на самом деле всякое открытие, и что значит – открываемый наукой мир . Тот поймёт всю неоднозначность, не только мира науки и её открытий, и всю неоднозначность самого познания, как некоего вектора, с одной стороны; одного из возможных векторов, с другой; единственно возможного вектора, и единственно существующего. Где мир и его открытия, на начальном этапе, лишь игра воображения в определённой направленности, и с определенной дисциплиной, и не более того. Где вся фундаментальная физика, как, впрочем, и всякая другая точная наука, есть воплощённые в формы определённой агрегатности фантазии, заключённые в поле луча определённого направления, динамики и дисциплины. Фантазии, постепенно превращённые в железобетонные сваи, для постройки фундаментального и функционального внешнего мира.

Всякий бетон изначально жидкий. И «бетон фантазии» – не исключение. И застывает этот «бетон» уже на строительной площадке. Сначала превращаясь в смесь ингредиентов фантазии, веры, и утверждения, (вода, щебень, и песок), и затем, под лучами солнца действительности уже существующего, превращаясь в твёрдый как камень, – «бетон мировоззрения».

Итак, как строится общая картина мира? «Жидкий бетон фантазий», привозимый на общую площадку построения феноменального мира, заливается в формы, созданные с помощью инструментариев эмпирического архитектурного образования, укоренившегося в общем сознании, затем выдерживается время, и проверяется на прочность. Этот «бетон» постепенно застывает, превращаясь в новые «дома и конструкции», на фундаментах старого, затвердевшего мировоззрения. Меняется общий ландшафт. Который, в свою очередь, даёт направление для последующих построений–открытий. И эти построения – открытия, обязательно будут вписываться в общий ландшафт существующего «железобетонного мира», на полях нашего воззрения. Ибо всё, что не вписывается, будет непременно отметаться, обозначаясь мифом, заблуждением, либо ещё каким-нибудь эпитетом.

Конструкция нашего мировоззрения, словно грандиозный величественный замок, где всё и вся архитектурно – гармонично. Этот «замок», при всей своей гармоничности и кажущейся цельности, в то же время, никогда не будет достроен. Этот «замок» будет выстраиваться, и трансформироваться пока живёт человек, – пока функционирует его разум. И вот что важно. Все новые «кирпичики» и «флигеля», создающиеся и предлагающиеся к усовершенствованию общей постройки, непременно должны вписываться в общую мозаику существующей формодинамики, определённой лучом общего мировоззрения, иначе они будут выброшены, как ошибочные и ненужные. И только Гений, способен изменять сам проект. Он приходит словно «новый прораб», и делает так, что не вписывающийся «флигель», вдруг меняет под собой основание, и становится на своё место.