Орлов Дмитриевич - Этнос и глобализация - этнокультурные механизмы распада современных наций

● Включение или исключение индивида из социальной группы, актуализация и деактуализация (утрата) отдельных социальных статусов, смена идентичности (иерархии идентичностей) меняет его подчиненность (зависимость). В случае, если такой процесс изменения набора социальных статусов и участия в группах носит групповой или массовый характер, меняется система власти и иерархия субъектов власти. Верно и обратное – изменение властных отношений влечет трансформацию тех социальных структур и социальных групп, в рамках которых эти отношения действуют.

● Системообразующей социальной группой, в рамках которой действует государственная власть, является гражданская нация, поскольку именно с ней связаны ведущие, наиболее общественно значимые социальные статусы, определяющие место индивида в социальной иерархии, его социальную перспективу (социальные лифты) и доступ к распределению ресурсов.

● Помимо нации, основными социальными группами, определяющими социальное бытие человека, являются этнос, религиозные и корпоративные группы. В случае распада или деактуализации нации этнические, религиозные и корпоративные группы выходят на первый план и формируют свои системы власти, параллельные государственной, заполняющие «вакуум власти». Типичные результаты такой инверсии оснований власти – этнический сепаратизм и теократические революции, полностью или частично уничтожающие светскую, то есть национальную, государственность.

Проблема генезиса и воспроизводства власти неотъемлема от проблемы оснований власти, то есть социально обусловленной готовности индивида и группы к подчинению и сотрудничеству со структурами власти.При этом отношения власти и подчинения связаны с важнейшими для индивида социальными позициями, ролями и статусами, изменение которых означает изменение всей системы власти, переход власти к другим социальным группам и субъектам власти.

Подчеркнем, что социальная роль государства гораздо шире собственно политической власти. Это не только непосредственная политическая власть и ее институты, часто редуцируемые до «власти-насилия», но и нормативное (ценностное, идеологическое) регулирование, управляющее широким кругом социальных процессов в широком круге социальных групп. Не менее существенно прямое участие государства в экономических отношениях, опосредующее власть через процессы обмена и через посредство законодательного регулирования, где государство определяет широкий круг социальных отношений в других социальных группах (семейное право и др.).

Основания власти формируются и прямым участием государства в системе воспроизводства населения, прежде всего т. н. «человеческого потенциала», и культурного кода, подразумевающего интеграцию новых поколений в систему общественных отношений, включая систему власти. В этом отношении конструктивистский подход, рассматривающий нацию как политический конструкт элит, достаточно адекватен.

Более того, властные отношения в рамках государства и, соответственно, в рамках нации, антагонистичны властным отношениям в рамках других крупных и значимых социальных групп, например, в рамках этносов и религиозных общин с их обычным правом (например, шариат, адат, кровная месть, кастовые традиции…), а также властным отношениям со стороны альтернативных субъектов власти.

Современное «постнациональное» государство с его открытым отказом от «государственного патернализма» и ставкой на негативные стимулы, одностороннюю тотальную регламентацию и контроль частной жизни, объективно разрушает основания власти, толкая граждан на интеграцию в негосударственные и ненациональные социальные группы, альтернативные деградирующей нации.

Сужение экономической роли «постиндустриального» государства, включая такой объективный критерий, как сокращение его доли в ВВП, является очевидным сокращением ресурсной базы власти при одновременном расширении ресурсной базы альтернативных субъектов власти, функционирующих на локальном и глобальном уровне. Таким образом, происходит деактуализация нации, как социальной группы, в экономическом отношении: принадлежность к нации, устойчивая ориентация индивида или группы на определенное государство не дает дополнительных социальных и экономических возможностей.

Более того, в условиях глобализации и «денационализации» экономической сферы объективно исчезают общенациональные экономические интересы, в прошлом формировавшие национальные государства и национальную идентичность. Идет дробление общенациональных интересов на интересы групп более низкого порядка. Актуальна не национальность, а транснациональность, позволяющая извлекать выгоду из альтернативности участия более чем в одной нации. Однако экономическая деактуализация нации, как социальной группы, обесценивая связанные с ней социальные статусы, позиции и возможности, тем самым разрушает и основания власти: подчинение, как плата за включенность в нацию, все в меньшей степени окупает получаемые возможности, преимущества и гарантии. Самоочевидный вчера, рациональный смысл подчинения государству в рамках гражданской нации неуклонно снижается.