Андрей Столяров - Призрак нации. Русский этнос в постсовременности

© Столяров А. М, текст, 2018

© OOO «Страта», оформление, 2019

Представим себе карту мира, где не существует России. Европейская часть ее окрашена в светло-голубые тона, это «зона ответственности» объединенной Европы, российский суверенитет здесь в какой-то мере еще сохранен, но и внешняя и внутренняя политика такого редуцированного государства полностью подчинена западным интересам.

Область Поволжья, включая Калмыкию, Башкирию и Татарстан, напротив, окрашена в ярко-зеленый цвет. Это «зона ответственности» громадного исламского мира. Об аннексии этих районов, разумеется, никто официально не объявлял, но русскоязычного населения здесь уже почти нет: оно мигрировало частично на север, частично на северо-запад. Власть России на эти территории не распространяется. Не распространяется она также и на окрашенные в желтый цвет районы Южной Сибири. Здесь преобладает, причем существенно, китайское население. Губернаторы, впрочем, для соблюдения этнического декорума тут могут быть чисто русскими, но зависят они в значительной степени уже от Пекина, а не от Москвы. Большая часть остальной Сибири как бы нейтральна, и что происходит на этих обширных землях никого, в общем, не интересует. Формально они пребывают под юрисдикцией «Европейской России», но фактически существуют по своим, местным законам. На указания из Москвы здесь внимания не обращают. Зато районы нефтяных, газовых, рудных и алмазных месторождений сразу же выделяются бросающимися в глаза звездно-полосатыми флагами. Это зоны «сотрудничества» России и США. Власть – военная, административная и экономическая – принадлежит там исключительно Соединенным Штатам, и хотя собственно американские гарнизоны в этих районах невелики, но они поддерживаются местными силовыми структурами. За это коренному населению гарантируется работа и сравнительно высокий, по отношению к остальным территориям, уровень жизни. Дальний Восток, в свою очередь, поделен между теми же Соединенными Штатами и Японией, причем разграничение «зон ответственности» здесь очень неопределенное. Также не определено оно и с китайской «зоной ответственности»: границы здесь все время сдвигаются в зависимости от политической ситуации.

Фактически Россия сократилась до размеров Московского царства, утратив как собственный суверенитет, так и контроль над обширным евразийским пространством. Она превратилась в вассала Объединенной Европы и представляет собой ее индустриально-сырьевую периферию.

Не следует считать эту версию чересчур фантастической. Уход громадных цивилизаций в небытие – процесс давно известный истории. Погрузились во тьму Шумерское, Вавилонское и Ассирийское царства, от могучей древнеегипетской цивилизации остались лишь заметаемые песком пирамиды. Распались империи Александра Македонского и Карла Великого, Римская империя и империя Тамерлана. Превратились из империй в обычные национальные государства Англия, Франция, Бельгия, Голландия, Испания, Австрия, Португалия. Почему Россия должна избежать общей участи? Почему она должна выжить там, где исчезли в толще веков колоссальные державы Старого и Нового времени? Сколько бы ни говорили об уникальности Российской цивилизации, впитавшей в себя как прогрессорский пыл Запада, так и созерцательную мудрость Востока, однако законы истории едины для всех стран, рас и народов. Никто их не отменял. «Жернова бога вращаются медленно, но перемалывают все до конца».

В современном мире эти жернова называются глобализацией.

Заметим, что глобализация – это не выдумки политического либерализма. Глобализация – это закономерный, очень масштабный процесс, длящийся уже много веков, и выражает он предельную унификацию мира – возникновение и утверждение на планете единых правил человеческого бытия.

В экономических координатах это означает следующее. Неважно, где произведен товар, важно, чтобы он соответствовал определенным параметрам. Неважно, в какой точке мира осуществляются денежные расчеты, важно, чтобы осуществлялись они по единым правилам. Таким образом минимизируется стоимость всех трансакций и максимизируется прибыль. Пока скорость коммуникаций была низкой и национальные экономики были разобщены, это принципиального значения не имело. Средневековую Европу, скажем, не интересовало, как развиваются Япония, Индия или Китай, о которых она даже не слышала. Однако в эпоху мгновенных контактов, обеспечиваемых интернетом, в среде чрезвычайно плотного, жесткого, непрерывного экономического диалога, как это происходит сейчас, даже ничтожное преимущество, даваемое, например, стандартизацией документов, может оказаться решающим в острой конкурентной борьбе.