Драйвером современного этапа глобализации становится экономика. Именно она связывает сейчас разнообразие множества планетных культур в единую мирохозяйственную систему. А глобальная экономика выдвигает в отношении традиционного национального государства только одно, но непременное требование: доступность всех национальных ресурсов. Все ресурсы, особенно стратегические, которые государство имеет, должны быть включены в мировой рыночный пул. Обычно такое включение осуществляется через транснациональные организации, например через Международный валютный фонд (МВФ), дающий кредиты лишь на определенных условиях: страна должна провести реформы, открывающие ее глобальному миру, или через Всемирный банк, или через Всемирную торговую организацию (ВТО), которые требуют того же самого. Если же данную операцию не удается осуществить обычным «договорным путем», то цель достигается за счет насильственной трансформации государства. Именно таким образом включается сейчас в мировую экономику иракская нефть, значительная часть которой после разгрома страны в войне 2003–2011 гг. пошла на глобальный рынок. Аналогичная история после крушения режима Муамара Каддафи происходит с ливийской нефтью. И тот же вектор овеществляют сетевые «народные» революции, вспыхнувшие во многих странах в начале третьего тысячелетия. Помимо политических и военных задач они решают важнейшую экономическую: открытие местных рынков для транснациональных товарных потоков.
Россия в этих координатах представляет собой явный анахронизм. Обладая громадной территорией, которая сама по себе имеет транзитно-коммуникативную ценность, и колоссальными сырьевыми ресурсами, необходимыми мировой экономике, она осваивает и то, и другое чрезвычайно плохо. Более того, коррупционность и клановость российской социальной системы, где власть и бизнес срослись настолько, что их друг от друга не отделить, порождают очень высокие риски для иностранного капитала. Зарубежные инвесторы в Россию идут неохотно. В рейтинге стран по благоприятности условий для ведения бизнеса Россия занимает лишь 62 место, располагаясь между Грецией и Молдовой, далеко отставая по этому показателю от экономически развитых стран [1] Исследование Всемирного банка: Ведение бизнеса в 2015 году. // Центр гуманитарных технологий. – http://gtmarket.ru/news/2014/10/29/6969.
.
Приведем для иллюстрации сказанного следующий факт. В свое время вместе с экономистом Дмитрием Травиным мы вели на канале «Ваше общественное телевидение» передачу «Большой кризис», где обсуждали разные стороны мировых финансовых катаклизмов. Так вот, каждому приглашенному экономисту, в том числе из-за рубежа, я обязательно задавал один и тот же вопрос. Главной причиной нынешнего глобального кризиса, говорил я, является гипертрофия финансового сектора экономики: накопление «пустых» денег, оторванных от производства, из-за чего вздуваются «пузыри», происходят биржевые обвалы и перекосы. Эти деньги необходимо как-то связать. Теперь представим себе, что перед Европой внезапно всплыл континент, почти безлюдный, но богатый сырьевыми ресурсами. Насколько выгодно будет вложить деньги туда, овеществив их в конкретном индустриальном и сырьевом производстве?
Очень выгодно, отвечали экономисты. Для Европы, которая задыхается в кризисе, это просто спасение. Так в чем дело? – спрашивал я. Вот вам такой континент – Россия. За Уралом, в Сибири и на Дальнем Востоке людей у нас почти нет, зато сырьевые запасы неисчислимые. «Приходите и володейте нами». На цивилизованных условиях, разумеется. Ведь всем выгодно. Запад выползает из кризиса. Россия на этот же счет проводит модернизацию экономики. Все вместе строим новый счастливый мир. «Ну да, – отвечали экономисты. – Мы придем, вложим деньги, завезем технику, наладим современное производство, а потом у нас все отберут», – и начинали приводить впечатляющие примеры, как это уже происходило и с крупными, и со средними, и с мелкими фирмами.
Вот в чем дело: в глазах западного сообщества Россия – это дракон, стерегущий бесчисленные сокровища. С точки зрения глобальных экономических перспектив идеальным вариантом было бы «убийство дракона» – разделение России на несколько самостоятельных государств, каждое из которых было бы непосредственно включено в глобальные рынки.
В сознании мировой общественности этот вариант уже давно отрабатывается. Вспомним, например, тезис, принадлежащий, как считается, еще Маргарет Тэтчер. Согласно ему, «на территории СССР экономически оправдано проживание 15 миллионов человек», дескать, как раз такое количество рабочих необходимо, чтобы обслуживать сырьевые отрасли. Или вспомним тезис Збигнева Бжезинского, политического советника нескольких президентов США, о «свободно конфедеративной России, состоящей из Европейской России, Сибирской республики и Дальневосточной республики». Или высказывание, приписываемое Мадлен Олбрайт, бывшего государственного секретаря США: «Несправедливо, что колоссальные естественные богатства Сибири принадлежат одной России. Их следует поставить под международный контроль». Или прогноз немецкого военного эксперта П. Шолль-Латура о том, что Россия скоро исчезнет с карты мира как целостное государственное образование.
Читать дальше