Кэрол Доннер - Тайны анатомии

– Мы – клетки произвольной мышцы, – объявил он со всей важностью полномочного представителя. – Наши красно-белые нашивки… э-э… полоски должны были объяснить вам, что мы беззаветные труженики, руководимые Осознанной Деятельностью через Двигательный центр. – Он сделал еще одну внушительную паузу.

– Мы знаем, – сказала Молли. – Нас только что доставил оттуда вот этот аксон. Замечательно прокатились!

– УУУУУУУУУ!!! Как интересно! – От возбуждения клетки так задергались и задрожали, что близнецы еле удержались на ногах.

– Тише! Успокойтесь! – потребовал оратор. – Вы трясете наших гостей!

Клетки возбужденно зашептались, но мало-помалу угомонились. Лишь изредка то одна, то другая вдруг вскрикивала, подергивалась и трепетала.

– Как я намеревался сообщить, – продолжал оратор, – для нас весьма большая честь и, можно сказать, знаменательное событие принимать гостей здесь у себя в предплечье. Трудясь почти на самой окраине одного из членов Тела, таская, фигурально говоря, на себе кости, мы оказались в прискорбной изоляции от тех, кто занимает более выгодное положение. Самые важные решения осуществляются вдали отсюда. Мы же, при всей нашей численности, при всей нашей…

– Хватит болтать! Просто расскажи им про нас, – крикнула клетка позади него. – Они же для этого сюда примчались.

– Да-да, рассказывай про нас. В конце концов, наша обязанность самая важная: мы двигаем Тело! Вот про это и расскажи! – послышались другие возбужденные голоса из тесных рядов.

– Я сам намеревался перейти к нашей деятельности, – оскорбленно произнес оратор. – Но прежде вводил, так сказать, в обстановку.

Макс и Молли встали на четвереньки, чтобы лучше слышать, и после еще двух-трех пышных фраз оратор перешел к делу:

– Мы, видите ли, тягачи, мышечные тягачи. Мое тело, если вы будете так любезны рассмотреть его поподробнее, наполнено параллельными волоконцами. Некоторые похожи на толстые шнуры, а соседние усажены малюсенькими кулачками. Когда я получаю сигнал тянуть, кулачки хватаются за шнуры и дергают, потом перехватывают повыше и снова дергают – и так до самого кончика. И все за единый миг.

– Как при перетягивании каната, – заметил Макс.

– Гм! Отличное сравнение. Надо запомнить.

– Дальше рассказывай, дальше! – загомонили ряды клеток.

– На чем я остановился?

– На том, как вы тянете за свои шнуры, – подсказала Молли.

– Ах да! Мои кулачки тянут шнуры, а поскольку шнуры прикреплены к обоим моим концам, я становлюсь короче…

– И толще! – ехидно крикнула клетка позади него.

Оратор обиженно умолк и возобновил свой рассказ только после долгих уговоров.

– Когда клетки становятся короче, укорачивается и вся мышца… и становится толще, да. С одного конца мы прикреплены к плечевой кости, а другой наш конец тянет сухожилие, которое, в свою очередь, тянет фалангу нашего пальца. Когда мы беремся за дело все вместе, мы гору можем сдвинуть! – закончил он торжественно, под аплодисменты крохотных кулачков на волоконцах.

Оратор хмыкнул и просиял от удовольствия сквозь все свои красные и белые полосы. – Говорят даже, – добавил он после точно рассчитанной паузы, – что мы играем на рояле! – Голос его потонул в громовых «ура!»

– Это правда, – подхватила Молли. – Нам об этом сказали в Двигательном центре. Мы подружились с вашими нейронами.

– Вот как? Не забудьте передать им мой самый теплый привет, – сказал оратор.

– Мы бы рады, – ответил Макс, – но, наверное, мы их больше не увидим.

– Так я и думал! Я обречен вечно торчать в глухом углу, вдали от мест, где кипит жизнь, не водить знакомства с теми, кто принадлежит к кругу избранных…

– Знаете что, – поспешила у тешить его Молли, – мы тут уже много путешествовали… И, честное слово, остальным тоже приходится несладко, так что не стоит никому завидовать. Думайте о том, как это чудесно – поднимать палец и даже играть на музыкальном инструменте, и вам сразу станет веселее.

– Но я-то эту музыку никогда не услышу!

– Да не обращайте на него внимания, – сказала клетка позади оратора. – Он воображает, будто он один такой талантливый, а мы все серость. Интересно, кто бы слушал его с утра до ночи, если бы мы не были заключены в тесном пространстве, бок о бок друг с другом?