Йозеф Паздерка - Вторжение - Взгляд из России. Чехословакия, август 1968

Одна из гражданских жертв вторжения. Йичин, август 1968 года

(Архив служб безопасности, Чешская Республика)

Осенью мы также подключились к уборочным работам и спасли урожай.

Чехословакию мы покинули 12 ноября 1968 года. Наш отъезд, к сожалению, снова не обошелся без участия вражеских элементов – люди в нескольких местах свистели нам вслед, улюлюкали и поворачивались задом к нашей колонне. Но мы не обращали на это внимания, ведь мы выполняли приказ. Наконец я привел свою дивизию в назначенное время и без потерь на место постоянной дислокации неподалеку от Потсдама. Немецкие товарищи нас очень тепло встретили. Есть кадры, как нас приветствуют толпы немцев от чешской границы до самого Потсдама. В Потсдаме проходил большой митинг – на Площади наций собралось более 200 тысяч человек. Я на нем выступил и сказал в заключительной речи, что дивизия выполнила порученную задачу.

– Когда вы размышляли о вводе войск в ЧССР в 1968 году спустя годы, с учетом новой информации, к какому заключению вы пришли?

– Я больше никогда не был в Чехословакии. Но и у других товарищей, которые были там в 1968 году, был очень похожий опыт и взгляд на это дело. Вмешательство было необходимо. Хотя Дубчек и тогдашнее чехословацкое руководство утверждали, что ситуация у них под контролем… Да, но под каким контролем? При котором организовывались акции контрреволюции.

Разумные люди в ЧССР это понимали. Во время пребывания в Праге мы часто встречались с председателями кооперативов, с сельхозрабочими и другими руководящими работниками. Какие же это были враги? Мы туда приезжаем, нас приветствует председатель сельхозкооператива со своими подчиненными, стол накрыт… Мы посидели, попили, поговорили, и никто не боялся, что его отравят или что-нибудь в этом роде. В сущности, я не ощущал никакой враждебности. Контрреволюцию, естественно, постигло заслуженное наказание. Главное – это то, что мы спасли мир от третьей мировой войны. Сегодня всякое говорят, но я уверен, что чехословацкий народ и все народы мира должны помнить об этом.

Я не политик и не могу оценивать решения тогдашнего политического руководства. Я был командиром и со своими солдатами выполнял приказ, интернациональный долг, который нам было поручено выполнить. Мы входили в Чехословакию не как оккупанты, а чтобы помочь ее народу разобраться с событиями, которые произошли в стране, и защитить народные права и интересы. Это было правильное решение. Если бы мы этого не сделали, чехословаки снова оказались бы под пятой Германии и США.

У меня есть фотографии и фильм о том, как мы дружески общались с молодежью, с детьми и взрослыми. Я часто встречался с ними в ЧССР, у меня не было никакой охраны, я верил, что мы близки друг другу и что люди не хотят сделать нам ничего плохого.

– Однако для большинства чехов и словаков вы были «оккупантами». Что вы думаете о такой оценке?

– Мне никто ничего подобного не говорил, и от наших солдат и офицеров я этого не слышал. Я никогда не чувствовал себя оккупантом и не понимаю, как это вообще можно было произнести. Мы никого не оккупировали, мы пришли на помощь, выполнили свою задачу и опять уехали. Да, это было неприятно, но необходимо.

Генерал-майор Павел Косенко. Москва, 1970-е годы

(Из личного архива П.Д. Косенко)

П.Д. Косенко рассматривает фотоальбом Йозефа Коуделки «Вторжение 1968». Москва, март 2010 год

(Фото Джастин Джин)

– Вы знаете, что ваша версия радикально расходится с тем, как это сегодня описывают чехословацкие и российские историки?

– Я скажу вам последнее: в ЧССР я в 1968 году с честью выполнил свой долг по отношению к своему и к чешскому народу, и я ничего не стыжусь. Если бы я имел честь когда-нибудь вернуться в Прагу, то без страха, угрызений совести и с правдой в глазах я поехал бы туда и встретился бы с любым чешским гражданином. Вот так.

От составителя: в 2010 году П.Д. Косенко получил в дар от всемирно известного чешского фотографа Йозефа Коуделки его книгу «Вторжение 1968» – альбом фотографий, запечатлевших драматические события августа 1968 года в Праге. Косенко принял ее с интересом, но не собирается ничего менять в своей версии событий. С названием книги он не согласен.