Сергей Ким - Инопланетное вторжение - Битва за Россию (сборник)

– …Сзади! – истошный вопль заставил меня броситься на землю и откатиться в сторону.

И вовремя! Кусок бывшей проезжей части с остатками асфальта, на котором я только что стоял, испарился, выплюнув в хмурое дождливое небо клуб сероватого дыма.

Из развалин дома, который не так чтобы и давно был красивой многоэтажкой, ударили выстрелы. Ухнуло, зашипело, и в небо рванулась ракета ПЗРК. Я невольно проводил ее взглядом. Блин! Ну откуда здесь этот проклятый «карп» взялся?! Ведь секунду назад не было его еще?!!

Выстрелы все еще гремели, и тяжелые пули ПКМ рвали «носача» на части. Он уже лишился трех ног из семи, длинное щупальце-манипулятор валялось на земле рядом с еще одним «носачом», которого выстрел «мухи» разобрал на запчасти. Третий робот бил короткими вспышками из своего «носа» по развалинам, но, похоже, не мог нащупать противников. Меня он, должно быть, записал в убитые, и сбросил со счетов. Совершенно напрасно, между прочим!..

Подствольник штатной омоновской «Грозы» кхакнул, и в бочине «носача» расцвел огненный цветок. Не дожидаясь ответной реакции железяки, я, длинной очередью, высадил туда же, в разрыв, весь магазин. Если повезет, то пули пробьют ослабленную гранатой бортовую броню, и «носачу» будет несладко…

Не повезло. Значит, несладко сейчас будет мне… Робот развернулся и хищно повел своим носом, определяя цель. То есть меня. Вот и отбегался лейтенант Бортников. Я не выдержал и закрыл глаза…

Выстрелила «муха», оглушительно саданул ПКМ. Странно, я все еще жив… Чуть приоткрываю один глаз… Ого! «Носач» валяется на боку и только ноги его шевелятся так, словно он идет. А классный гранатометчик в развалинах засел! С одной гранаты вышиб железной дуре гироскопическую часть. Не то чтобы там броня была какая-то особая или еще чего, а просто гироскоп у «носача» – малюсенький, точно х… то есть мозг у комара. И попасть в него с одного выстрела – задачка та еще. А гранатометчик точно туда метил, потому что напарник его из своего крупняка лупанул специально, чтоб железяку свалить. Не по ногам бил, а в борт – импульсом пуль опрокинуть. Но если гироскоп цел – это занятие бесполезное, значит, знал пулеметчик, куда бить…

– Эй, парень! – донеслось из развалин. – Ты там спать улегся, или где? Давай к нам, да поосторожнее. Железку не поломай…

Я осторожно обошел лежащего «носача» и потопал к останкам многоэтажки. Но не успел сделать и трех шагов, как тот же голос посоветовал:

– Ты пригнись и давай пошевеливайся. Сейчас «карп» с подмогой вернется – мало не покажется… – говоривший хмыкнул и вдруг отчетливо произнес: – Так, а вы чего расселись?! Мы что, за вас все должны делать? Живо, бездельники!

И навстречу мне из руин выскочили трое молодых, очень молодых парней. Таща какие-то инструменты, они метнулись к «носачу» и принялись сноровисто демонтировать боевого робота. Один ловко содрал защитную пластину и дезактивировал оружие, другой принялся быстро, но аккуратно вывинчивать «нос» из «головы», при этом стараясь не повредить разъемы кабелей. Третий, судя по редким матерным замечаниям, занимался самым сложным: пытался извлечь блоки питания, попутно сортируя их по степени заряженности…

…В развалинах обнаружилась зияющая дыра, уходящая куда-то вниз. В подвал, в метро, в подземный бункер – понятия не имею, куда, но вниз – это точно. И около этой дыры мирно покуривали два мужичка, лет эдак… эдак… Вот чертовщина: у женщины определить возраст на взгляд – запросто. Как ни мажься, как ни наряжайся, как ни подтягивайся, а все ж проглянут через штукатурку, девчоночьи наряды да мастерство пластического хирурга истинные года. А вот у мужчины, особенно если он в стареньком вытертом камуфляже, присыпанный пылью и известкой, на глаз определить возраст почти невозможно. Что-то среднее между двадцатью пятью и шестьюдесятью пятью. Хотя если вдуматься, то уж никак не двадцать пять. Эвон, какие зубры! Вдвоем трех «носачей» уделали и «карпа» отогнали. Пацанва – технари, их в бой, может, и вообще не пускали, или так дали пострелять, как детишкам в тире. А эти… Сразу видно – спецназ чего-нибудь или кого-то там. Поди еще и чины немаленькие. Я невольно замедлил шаг, а потом и вовсе остановился.

– Ну, и чего застыл? – поинтересовался, глубоко затягиваясь, один из мужичков, тот, что пониже ростом и – как бы это сказать? – покрепче в талии. – Решил здесь «травою прорасти»?