Владимир Соколов - Львы и розы ислама

Шабиб отступил с небольшой кучкой сторонников и вновь ушел на север. Через пару месяцев он снова появился у границ Ирака, и начались новые сражения. Во время одного из них Шабиб, прикрывая с небольшим отрядом свое отступающее войско, упал с моста и утонул. Его конь оступился в темноте, и поскольку он ехал последним, хариджиты не сразу поняли, что произошло. Наутро сирийцы выловили тело Шабиба, отрубили ему голову и отправили ее аль-Хаджжаджу (697).

Покончив с Шабибом, аль-Хаджжадж расправился и с радикальными азракитами. Их погубили собственные распри, расколовшие армию и ставшие причиной ряда тяжелых поражений. Хариджиты рассеялись, но не исчезли; собираясь маленькими группами и уходя в пограничные районы, они при каждом удобном случае нападали на омейядские войска. То здесь, то там вспыхивали бунты и восстания, которые быстро и жестоко подавлялись, но всегда только на время.

Хариджиство пронизывало все арабское общество и служило плодородной почвой для любого восстания и бунта. Недовольство радикальных мусульман постоянно тлело в ожидании повода для вспышки. Особенно это было заметно на пограничных территориях халифата. Здесь собирались те, кто был недоволен властью или собственной судьбой: всевозможные наемники, искатели удачи, авантюристы, смельчаки, любители риска и наживы.

Как только аль-Хаджжадж навел порядок в Ираке, Абд аль Малик перебросил его дальше на восток, в пограничные провинции Систан и Хорасан. В Систане наместник быстро набрал мощную и боеспособную армию для вторжения в соседний Кабулистан (Афганистан) и поставил в ее главе Абдаррахмана ибн Мухамада ибн аль-Ашаса. Такое назначение многих удивило: не потому, что аль-Ашас не был достойным кандидатом, – наоборот, среди арабов он пользовался уважением и авторитетом, – а из-за личной неприязни к нему аль-Хаджжажда. Аль-Ашас был аристократ, потомок древнего и знатного рода, один из тех представителей арабской верхушки, которые презирали аль-Хаджжаджа и откровенно демонстрировали ему свое высокомерие и превосходство. В ответ аль-Хаджжадж испытывал к нему такую неприязнь, что, как говорили, не мог даже спокойно смотреть на его походку. Некоторые увидели в назначении аль-Ашаса скрытое коварство: говорили, что аль-Хаджадж нарочно поручил ему трудную и опасную миссию борьбы с афганскими горцами, надеясь, что он потерпит поражение. Другие предупреждали наместника, что если он даст аль-Ашасу такую сильную армию, тот обязательно против него взбунтуется. Аль-Хаджжадж на это будто бы ответил: «А я и хочу, чтобы он взбунтовался».

И аль-Ашас действительно взбунтовался. Впрочем, начало компании было вполне удачным: аль-Ашас медленно, но неумолимо углублялся в Кабулистан, ставя свои гарнизоны в крепостях и готовя базу для масштабного наступления. Но у аль-Хаджжаджа это вызвало раздражение: он считал, что аль-Ашас слишком нерешителен, и осыпал его гневными письмами, требуя немедленного разгрома врага. «Приступай к выполнению приказа о вторжении в их землю, разрушении их крепостей, убиении их воинов и пленении их детей!» Аль-Ашас пытался оправдаться и переубедить наместника, но в ответ тот пригрозил лишить его власти и передать армию в руки его брата.

Тогда аль-Ашас собрал военный совет и предложил совместно решить, что делать дальше. Армия выступила за то, чтобы не повиноваться аль-Хаджжаджу и сместить его с поста наместника. Аль-Ашас тут же заключил союз с шейхом Кабулистана и пообещал не брать с него дани в случае победы над аль-Хаджжаждом. Тот, в свою очередь, обязался укрыть аль-Ашаса у себя в случае поражения. К восставшим присоединились хариджиты и многие недовольные режимом Омейядов; начали говорить о том, что сместить надо не только аль-Хаджажажа, но и самого Абд аль-Малика. Это напугало некоторых мятежников, в том числе четырех родных братьев аль-Ашаса, которые поспешили покинуть лагерь. Правитель соседнего Хорасана, знаменитый аль-Мухаллаб, также отказался присоединяться к мятежу. Но армия ал-Ашаса и так была огромна: выйдя ей навстречу, аль-Хаджжадж не решился вступить в сражение и отступил к Басре, а потом еще дальше, в Мирбад. Он дал бой только после того, как Абд аль Малик прислал ему значительное пополнение из Сирии. В решающей битве аль-Ашас едва не одержал вверх, но его воины увлеклись грабежом захваченного лагеря, и внезапная атака сирийской конницы смяла и опрокинула их ряды (701).

Аль-Ашас оставил своего полководца аль-Аббаса защищать Басру, а сам кинулся в Куфу, надеясь отрезать аль-Хаджжажда от помощи халифа и переломить ход событий в свою пользу. Без аль-Ашаса аль-Аббас не смог удержать Басру: басрийцы предпочли сдаться аль-Хаджжаджу в обмен на помилование. Эта неудача была компенсирована положением в Куфе. Куфа к тому времени была уже захвачена еще одним бунтовщиком помельче, Маттаром, который при появлении аль-Ашаса благоразумно перешел на его сторону. То же самое сделали гарнизоны соседних крепостей, а когда к аль-Ашасу присоединился вырвавшийся из Басры аль-Аббас с тысячью воинов, армия мятежников стала такой же сильной, как до поражения.