Робин Махержи - Что будет дальше? Искусство превращать истории в сценарии [litres]

В трех актах:

1.Орфей и Эвридика счастливы вместе. Однажды Аристей возжелал Эвридику. Она отвергает его внимание. Аристей приходит в ярость и убивает ее.

2. Орфей пытается – безуспешно – спасти ее из Царства мертвых. Он погружается в глубокую депрессию, печально бродит меж холмов.

3.Наконец, он настолько надоедает местным жителям, что его разрывают на части. Однако появляются музы, собирают его растерзанное тело заново, сделав бессмертным.

В пяти актах:

1. Вступление:Орфей и Эвридика очень счастливы вместе. После смерти Эвридики Орфей решает вернуть ее из мертвых.

2. Усилие:Орфей отправляется в Царство мертвых и заключает сделку, чтобы освободить Эвридику. Ему позволяют, но только при условии, что он не будет оборачиваться.

3. Противодействие:не доверяя Аиду, Орфей мельком оглядывается, и Эвридика исчезает.

4. Кризис:Орфей настолько безутешен, что в итоге женщины Фракии рвут его на части, лишь бы заткнуть.

5. Плоды:музы воскрешают Орфея и забирают на Олимп.

Данную историю с легкостью можно трактовать разными способами. Кроме того, она достаточно проста, так что ее можно менять, чтобы подчеркнуть ту или иную тему или сюжетный элемент. Можно сказать, что главное желание Орфея – воссоединиться с Эвридикой. Но этого так и не происходит. Возвышение и перспектива провести вечность в компании муз – слабое утешение. Однако если чуть глубже присмотреться к тому, что им движет, обнаружится, что на самом деле он просто хочет вновь почувствовать себя цельным и полноценным. С потерей Эвридики из его жизни исчезло равновесие. Именно этот дисбаланс, как мы уже видели, становится отправной точкой действия, истории, пути к возвращению утраченного. Орфей был бы цельным, полноценным и счастливым, если бы не лишился Эвридики. Данное уравнение – Орфей минус Эвридика, где Орфей, скорее всего, протагонист, а Эвридика – нечто дорогое его сердцу, но утраченное (будь то человек, предмет или даже ощущение – как, например, свобода в фильме «Побег из Шоушенка»), – становится началом всей истории.

Как мы уже видели в ходе изучения законов действия, пока не возникнет ощутимая потребность, ничего не произойдет. Данную потребность можно рассматривать как отрицательную величину, которую предстоит восполнить. Человек, который хочет выпить чашечку чая, – это человек цельный, счастливый и полноценный, но ему не хватает чая. Как только он получит чай, он снова будет цельным, счастливым и полноценным. Предметом поиска может быть Эвридика, свобода, золото или примирение, но это путь к обретению цельности, целостности и удовлетворения.

История Орфея используется не в качестве шаблона, а в качестве парадигмы. В конце концов, его возрождение было, по сути, метафизическим. Кроме того, что происходит с Эвридикой? Более того, хочется какой-то справедливости: что ждет злобного Аристея, сверх меры дотошного Аида и, кстати, жительниц Фракии? И что же мы имеем?

Прежде чем продолжить, подумайте вот о чем: все персонажи в этой истории – это в некотором смысле один и тот же персонаж. Иными словами, Орфея, Эвридику, Аристея, Аида, жительниц Фракии и муз можно воспринимать как некую сингулярность. И это ключ к анагогическому содержанию мифа.

Если говорить об истории, получается, все персонажи и все сюжетные точки существуют только потому, что они нужны Орфею. Быть может, в начале истории Орфей считал себя цельным, счастливым и полноценным, но на деле это счастье, это совершенство полностью зависело от постоянного присутствия Эвридики – смертной, которая все равно не смогла бы жить вечно. Счастье и постоянное довольство, таким образом, априори невозможны. Если бы Эвридику не убил Аристей, Орфей не смог бы начать свое путешествие к более полноценному будущему. Не будь он растерзан на части кучкой безумных девиц, он бы не смог возродиться. Подобное мнение может показаться жестоким (пожалуй, так и есть), но именно по таким законам живет мир. Личность растет благодаря испытаниям. Чем тяжелее испытание, тем больше слоев с нее сходит, тем выше вероятность перемен. Безумные девицы, растерзавшие Орфея на части, столь же дороги ему, как Эвридика. Особенно ярко эта мысль проявилась в поэме Шекспира, где не только считывается структура мифа, на котором она основана, но и появляется Венера в облике вепря – она сама убивает Адониса (более подробный анализ этого момента можно прочесть в замечательной работе Теда Хьюза «Шекспир и Богиня Полноты Бытия»), а потом сама же собирает его останки.